Подчиненные отправились выполнять поручения, сержанту же осталось самое страшное: звонок Митчу. Если он вмешается, то Чендлер из командира превратится в мальчика на побегушках.

С другой стороны, судя по рассказу Гэбриэла, они имеют дело с особо опасным преступником. Чтобы поймать его, необходимо оцепить район, установить дорожные заставы, прочесать окрестности холма и близлежащие фермы…

Впятером тут явно не справиться.

Только Чендлер потянулся за трубкой, как снаружи кабинета послышался голос Ника. Своим мельбурнским выговором он напоминал иностранца.

– Сержант, код ноль-ноль-один!

Так они между собой в шутку называли звонки матери, которая названивала Чендлеру по любому поводу. Небось, отец опять решил что-то сделать в обход ее запретов – например, вытащить надувной бассейн из гаража, сейчас как раз лето. Услуга за услугу: мама сидит с детьми, а Чендлер разбирается.

Как же некстати.

– Что ей надо, Ник? – крикнул Чендлер.

Послышался сдавленный смешок. И этот туда же, раздраженно подумал сержант. Или почудилось?

– Что-то там с Сарой!

– Ладно, переводи на меня!

Он схватил трубку сразу же, как только телефон затрезвонил.

– Чендлер, ты?

– Да, я, мама. – Он вздохнул.

– У твоего новенького такой выговор. Я сначала подумала, что не туда попала.

– Мам, ты названиваешь по два раза на дню.

– А вот и нет.

Она говорила мягко, но с убежденностью человека, который давно осознал свое место в этом мире. Чендлер решил не спорить. Еще бессмысленной ссоры ему не хватало.

– Что там с Сарой?

– Ах да, Сара. Приходи поскорее домой и поговори с ней. Она очень боится завтрашней первой исповеди.

– Чего там бояться? Сказать нужные слова, встать на колени, подняться – и все.

– Ей десять.

– Спасибо, мама, я знаю, сколько ей лет.

– Ты, между прочим, в ее возрасте засыпал с включенным светом…

Чендлеру не хотелось в сотый раз выслушивать эту историю, поэтому он перебил:

– Ну а вы с папой не можете помочь?

– Можем, но будет лучше, если поговорит родной отец.

– Я занят.

– Так таки и занят?

– Успокой ее, мам. Я приду попозже и обязательно с ней поговорю. Или пусть подружки ее поучат.

– То есть ты предлагаешь переложить ответственность на другого десятилетнего ребенка? – спросила она с возмущением.

Мысль и вправду далеко не лучшая, однако в данный момент голова сержанта была забита более насущными делами.

– Все, мама, мне пора, – сказал он и повесил трубку.

В наступившей тишине Чендлер вспомнил про Гэбриэла: про то, как он вел себя здесь, в участке, и каким спокойным, обволакивающим голосом разговаривал в машине. А что, если он все выдумал, чтобы на него обратили внимание – скажем, решил разнообразить монотонную жизнь? Или, может, ищет «славы» и признания? Серийным убийцам этого часто не хватает… С другой стороны, испуг казался неподдельным, кровь и синяки тоже были настоящими, как и содранная кожа на запястьях. Следовательно, оставалось одно… Где-то в округе скрывается настоящий маньяк.

Чендлер посмотрел на телефон. Может, Митч все-таки отправит кого-нибудь другого? Он надеялся, что им никогда больше не придется работать вместе, но вероятность этого, увы, была крайне мала.

Ноябрь еще не кончился, но уже стояла жара. Чендлер держался возле опушки, передвигаясь зигзагом от ствола к стволу: голые ветки давали хоть какую-то тень. Остальные полицейские вели себя так же; все вместе они напоминали банду пьяниц в форме, заблудившихся в аутбэке и отчаянно ищущих воду и укрытие. Соленый пот щипал порезы от утреннего полусонного бритья. Не за тем он нанимался в полицию, чтобы по двенадцать часов шататься по раскаленной пустыне в поисках пропавшего туриста. Увы, рядовых вроде Чендлера с Митчем никто не спрашивает: им говорят – они делают.