Новое пополнение погрузили в эшелон и привезли в Брянск. Первые дни на фронте запомнились ему на всю жизнь. И «мессершмитты», пролетающие на бреющем полете над окопами, и мерзлая картошка, которую солдаты выкапывали, чтобы хоть как-то наесться, и первые атаки… Будни разведки разительно отличались от того, что показывали в художественных фильмах. Позже Балашов вспоминал: «Была у меня группа из пяти человек, которых я учил приемам самбо. В разведку ходили в немецкой форме, с немецкими документами. Языка не знали. Поэтому на всякий случай в кармане был русско-немецкий словарь. Да много говорить и не приходилось. Хенде хох – и все тут!».

Поначалу Виктору сказочно везло. То, вернувшись с ночного задания, он увидел, что рукав его шинели прострелен насквозь, а руку пуля не задела. То во время атаки у села Поныри он вместе с товарищем сержантом укрылся от обстрела в воронке, и тут точно между ними упал огромный осколок от снаряда… Но совсем избежать ранений он все же не сумел. В первый раз его легко ранило в ногу, он отлежался неделю и снова в бой. А во второй раз все оказалось серьезнее: за пять дней до начала битвы на Курской дуге осколок попал Виктору в бедро. Это произошло во время ночной разведки. Группа Виктора отправилась на задание за линию фронта. Разведчики подползли к колючей проволоке, разрезали ее, и тут сработала сигнализация. Небо осветили сигнальные ракеты. По инструкции, группа не имела права вступать в бой. Поэтому единственное, что оставалось, – ползком пробираться на свои позиции. Немцы открыли стрельбу. Все пятеро разведчиков были ранены и оказались почти посередине: с одной стороны за ними ползли немцы, с другой – санитарки. Девчата успели первыми. Они положили раненых на салазки и доставили к своим.

Балашова сначала прооперировали в полевом госпитале, а потом решили отправить в тыл для дальнейшего лечения. Но только санитарный самолет поднялся в небо, как появился «мессершмитт». Пришлось срочно садиться на колхозное поле. К счастью, немец не заметил маленького «По-2». Потом был поезд. И бомбежка, во время которой Виктор, который не мог двигаться, вместе с другими тяжелоранеными лежал и вслушивался в разрывы… Но и в этот раз смерть прошла стороной. Балашова отправили в эвакуацию: сначала в Рязань, потом в Свердловск, дальше – в Красноярск… На каждой станции понемногу оперировали – ранение оказалось серьезным. Виктор не мог вернуться в строй, потому что оказался на костылях, так что война для него закончилась в 1944 году. После эвакуации он приехал в Москву, остановился в коммуналке у тетки и стал искать работу. Уже перед самым концом войны зашел в театральную студию. Но теперь он видел все другими глазами, да и ранение давало о себе знать. Виктор даже с горечью подумал: «Ну какой из меня артист?». Но его актерская выучка и талант не пропали. Знакомые уговорили Виктора сходить в студию-мастерскую на Всесоюзном радио. Конкурс уже закончился, но Балашова, который был инвалидом войны, приняли. На радио он встретился с Левитаном, и со временем они стали друзьями.

День Победы Виктор встретил в Москве. Люди выходили из домов, обнимались, поздравляли друга. Балашов вместе с тремя товарищами пошел на Красную площадь. Всех охватило радостное возбуждение: «Мы были молоды и счастливы. Несмотря на горе, которое было в каждой семье (у меня с фронта не вернулся отец), все мы были уверены: раз победили в такой страшной войне, впереди нас ждет жизнь счастливая и удивительная».

На телевидение Виктор Балашов попал в 1947 году. Поначалу ему не понравилась работа телевизионного диктора: объявил фильм – и полтора часа сиди и жди его окончания… Кроме того, Балашову катастрофически не хватало опыта. Александр Николаевич Степанов, старейший диктор Центрального телевидения и замечательный режиссер, подсказал Виктору замечательное решение: поработать пока где-нибудь в провинции. Вскоре ему представилась возможность уехать на Дальний Восток. Это был один из самых интересных, хотя и нелегких моментов в жизни Виктора: «Меня пригласили сразу три города: Владивосток, Хабаровск и Магадан. Я выбрал Владивосток. Романтика! Море! Бухта Золотой Рог! Там на телевидении я все делал сам. Записывал репортажи, сам монтировал свои материалы. Короче, учился, учился и еще раз учился мастерству с микрофоном в руках». На Дальнем Востоке Балашов не только нашел работу, но и встретил любовь, женился, в молодой семье родилась дочь. А потом из Москвы пришла телеграмма. Руководство телевидения приглашало его на работу. Так в 1950 году Балашов вернулся в родной город.