Жизнь Любови Александровны была вереницей ярких и красочных событий. Веселая, раскованная, бесконечно влюбленная во все окружающее и потрясающе талантливая, Дельмас не могла не привлекать внимание обожателей. Этому способствовала и ее профессия оперной певицы. А петь ей нравилось еще с детства – у них в семье пели все, а Любе говорили, что с такими вокальными данными, как у нее, грешно дальше не учиться. Благодаря матери, она прекрасно играла на фортепиано, многое знала о театре и мечтала связать с ним жизнь. Поэтому поступила в Петербургскую консерваторию. И надо сказать, училась блестяще, вызывая восторг преподавателей. Еще во время учебы Люба спела партию Ольги в «Евгении Онегине». Дебют прошел удачно, а дирижер назвал ее «музыкальным молодцом». Так Дельмас начала выступать в маленьких оперных партиях.

По окончании консерватории она отправилась в Клев, где, начав петь небольшие партии в операх «Фауст», «Снегурочка», «Борис Годунов», продолжала совершенствовать свое сценическое мастерство, брала уроки вокала. Киевский период принес актрисе ряд ролей, ставших для нее впоследствии основными: Амнерис («Аида»), Любаша («Царская невеста»), Иоанна («Орлеанская Дева»). В 1909 г., вернувшись в Петербург, Любовь Александровна попала в поле зрения блистательного Шаляпина. Корифей сцены предложил Дельмас принять участие в заграничном турне, и она с радостью согласилась. Это была огромная школа для певицы – постоянно наблюдать искусство гениального Шаляпина. Она по-прежнему много работала над собой, ее героини были очень яркими, каждый образ, созданный Дельмас, отличался завершенностью. Особый успех принесли ей партии Маделены («Риголетто»), Полины и Графини («Пиковая дама») и конечно же Кармен. Эта роль подарила Дельмас не только славу, но и любовь.

В 1913 г. она была приглашена на роль Кармен в художественную оперу «Музыкальная драма». Дельмас только что вернулась из Парижа, где на родине Мериме и Бизе слушала всех исполнительниц Кармен. Но французские Кармен не нравились певице – в них не было внутреннего огня, а одной красивой позы для передачи образа, конечно же, недостаточно. Как показать все переживания героини? Как выплеснуть на зрителя всю бурю цыганских страстей, тем самым заворожив и покорив его? Эти вопросы всерьез волновали Дельмас. В театре репетиции шли два раза в день. Испанию изучали очень подробно: нравы, обычаи, культуру. Дирекция предоставила гравюры, кинофильмы. Постепенно у Дельмас стал складываться свой образ Кармен. Репетиции окончились, начались выступления.

Она выходила на сцену, словно колдунья, с горящими глазами и пела, вкладывая в каждую ноту частицу своей души. Страстная, яркая, непревзойденная Кармен, способная на великую любовь и жгучую ненависть. Публика, затаив дыхание, переживала вместе с героиней, радовалась и плакала с Дельмас. Это был колоссальный успех. После нескольких выступлений Любовь Александровна получила письмо – чудесный конверт с печатью А. Б. и роскошный букет алых роз. Восторженные послания были не в диковинку для певицы. Она привыкла к страстным запискам с мольбами о свидании, к шикарным букетам поклонников. Но это письмо глубоко взволновало ее:

«Я смотрю на Вас в «Кармен» третий раз, и волнение растет с каждым разом. Прекрасно знаю, что я неизбежно влюблюсь в Вас, едва Вы появитесь на сцене. Не влюбиться в Вас, смотря на Вашу голову, на Ваше лицо, на Ваш стан – невозможно. Я думаю, что мог бы с Вами познакомиться, думаю, что Вы позволили бы мне смотреть на Вас, что Вы знаете, может быть, мое имя. Я не мальчик, я знаю эту адскую музыку влюбленности, от которой стон стоит во всем существе и которой нет никакого исхода. Думаю, что Вы знаете это, раз Вы так знаете Кармен…»