Их отношения были скреплены духовной близостью. Грета так же, как и Мерседес, увлекалась восточной философией, религией, много читала. Иногда их долгие разговоры затягивались далеко за полночь. Но Мерседес вдохновляли эти беседы, и после них она писала: «Хотя я не ложилась всю ночь, я чувствую себя бодрой и отдохнувшей».

Летом 1931 г. влюбленные уединились на озере Сильвер-Лейк в горах Сьерра-Невады, в небольшой бревенчатой избушке, принадлежавшей актеру Уоллесу Бири. Почти два месяца вдали от посторонних глаз вдвоем они предавались идиллии. Мерседес восторженно писала в мемуарах: «Как же описать шесть последующих волшебных недель? Даже сами воспоминания о них служат подтверждением тому, какое счастье выпало мне тогда. Шесть бесподобных недель, что случаются лишь раз в жизни. Уже одного этого достаточно. На протяжении всего времени между Гретой и мною или нами обеими и природой не возникло ни секунды дисгармонии…» Действительно, слияние с природой было полным. Подруги жили просто и непритязательно: питались в основном форелью, приготовленной на скорую руку Гретой, много гуляли, катались на лодке, купались только обнаженными, да и вообще не обременяли себя одеждами.

После возвращения в Лос-Анджелес Мерседес и Грета долгое время оставались неразлучными. Их роман вскоре стал одним из голливудских «секретов», о котором официальные представители студии предпочитали хранить молчание. Зато в творческих кругах он был одной из центральных тем, обсуждаемых на вечеринках и светских приемах. К середине 1932 г. идиллические отношения между подругами стали портиться. Мерседес все больше узнавала в Грете малоприятных черт. Ее начали раздражать занудное перечисление Гарбо блюд, которые она не употребляла (сама д’Акоста была вегетарианкой), безжалостное отношение к животным. Она стала понимать, что Грета всегда и во всем остается северянкой, со свойственными такого типа людям трезвостью ума и замкнутостью. В свою очередь Гарбо начала тяготиться экзальтированностью и южным темпераментом Мерседес. Они нередко ссорились. Осенью 1932 г. голливудская сценаристка Анита Лоос в одном из писем писала: «Роман Гарбо и Мерседес – что ни день, то новые сюрпризы. Между ними не раз вспыхивали ожесточенные ссоры, и в конце концов Гарбо просто хлопнула дверью, даже не попрощавшись. И тогда Мерседес полетела вслед за ней в Нью-Йорк, но Грета не захотела ее видеть. Мерседес прилетела назад в расстроенных чувствах».

После этого бывшие подружки еще не раз возвращались друг к другу, но их отношения уже были далеки от прежнего романтизма. Долгое время они вели переписку, которая постепенно из любовной превратилась в обычный обмен посланиями двух пожилых амбициозных дам. Лишь малая часть этой переписки была впоследствии опубликована. Большинство же писем, как и свои стихи, д’Акоста в 1960 г. передала Музею «Розенбах» с условием, что они будут храниться запечатанными и могут быть вскрытыми только через 10 лет после того, как обе женщины уйдут из жизни. Заветная коробочка с ними была открыта только в 2000 г. В ней оказалось 55 писем, 17 открыток, 15 телеграмм и 44 стихотворения д’Акосты. Но они проливают мало света на характер интимных отношений Мерседес и Греты. Хотя, обращаясь к д’Акосте, Гарбо называет ее неизменно «сладкой» и «милочкой», во всем остальном трудно уловить признаки чувственной любви. Но это еще не основание для того, чтобы сомневаться в правдивости слов самой Мерседес, утверждавшей, что она была любовницей знаменитой кинодивы.