Чандлер отмечает, что общество и правительство активно вставляли палки в колеса крупных концернов, так как их появление, казалось, противоречило базовым американским ценностям, провозглашавшим свободу и равенство возможностей – особенно для мелких собственников, фабрикантов и фермеров. Новый класс управленцев, оказывавших столь сильное влияние на современный образ жизни, отчитывался лишь перед своими начальниками и акционерами, а не перед обществом и политиками; в результате гнев общества вылился в появление противодействовавших им законов. Тем не менее едва ли можно было каким-либо образом остановить рост корпоративного бизнеса в Америке и по всему миру. Увеличение численности населения и потребности в товарах и услугах сделало «технологии менеджмента» значимыми технологиями, способными решить эту проблему.

Стабильный рост и относительное процветание внутреннего рынка Соединенных Штатов превратили развитие технологий массового производства в необходимость, в то время как менее крупные рынки Европы и Японии позволяли традиционным методам продаж, производства и управления меняться медленнее. Даже когда семейные фирмы стали объединяться для того, чтобы защитить рынки и поставщиков, их устройство было скорее федеративным, нежели централизованным, и не требовало армии профессиональных менеджеров. Нанимая управленцев, семья и финансисты по-прежнему сохраняли контроль над своей компанией.

После Второй мировой войны, когда рынки многих стран начали расти вместе с увеличением благосостояния населения, различия между Европой и Японией с одной стороны и Америкой с другой стали исчезать. Управленческий капитализм стал маяком для любой страны, желавшей иметь сильную экономику, в результате чего повсюду, пишет Чандлер, «стала развиваться инфраструктура для профессионального менеджмента – ассоциации, специализированные журналы, учебные заведения и консультанты».

Чандлер напоминает нам о том, что одним из важных факторов в истории современного бизнеса стала более сильная и значимая роль правительства. После ударов, нанесенных Великой депрессией и Второй мировой войной, а также интеллектуальной революции, произошедшей благодаря кейнсианству[11], общество ожидало от правительства активных действий по увеличению занятости населения и сохранению спроса при существующем уровне цен посредством грамотных государственных трат и кредитно-денежной политики. Частный сектор, при всей своей мощи, не имел возможности регулировать спрос и полагался на правительство в отношении предотвращения нового кризиса. Оказалось, что массовому производству и экономике массового потребления не обойтись без сильного правительства, способного обеспечить им стабильность и устойчивость.

Это утверждение подтверждает мнение, что наш строй не совсем капиталистический, а скорее управленческий. Цены и рынки предоставляют ключевую информацию о том, где ресурсы распределены лучше всего, как и говорил об этом Адам Смит, однако, учитывая современные масштабы потребления, а также разнообразие существующих товаров и услуг, требуется хорошая координация усилий, для того чтобы накормить, одеть и развлечь нас. Едва ли ее можно было обеспечить в отсутствие крупных корпораций и тысячной армии их менеджеров, работающих в рамках нормативно-правовой среды, которая защищает их интересы и обеспечивает соблюдение установленных договоренностей и прав на интеллектуальную собственность, являющуюся результатом огромных вложений в науку, дизайн и технологии. Как заметил Йозеф Шумпетер, чем крупнее общество и экономика, тем больше процессов в них автоматизировано, организовано и интегрировано. Жители процветающих стран зачастую не осознают разницы между управляющим корпорацией и богатым мелким собственником, а в бедных странах люди, напротив, желают более мудрого и эффективного руководства, которое могут обеспечить профессиональные менеджеры крупных компаний.