Но без Ельцина красный флаг всё равно выжил бы. Ельцин был не одиночкой. Ельцин в широком смысле – это вся разложившаяся федеральная и региональная верхушка СССР. Им всем стало выгодно разрушение страны, они все при этом «хапнули» кто что мог из общенародной собственности. Пятая колонна вызревала в рядах номенклатуры. Взять того же Ельцина. Ведь печально известный дом Ипатьева, где в обстановке варварской паники расстреляли отрекшегося императора с семьей, не тронули даже при Сталине. А вот Ельцин холуйски выслужился – снёс. Причём никакой НКВД над ним не довлел и ничего подобного не требовал. А через полтора десятка лет сам же Ельцин лил крокодиловы слезы над прахом царской семьи. Типичный советский перевёртыш. И такой перевёртыш возглавил так называемую «новую Россию», предварительно предав и продав «старую», т. е. великую, Россию – Советский Союз. Злорадство ястреба Бжезинского вполне объяснимо. Непобедимые русские сами сделали то, чего не смогли Наполеон и Гитлер, не говоря уж о всяческих Трумэнах.

Но повторимся: всё началось при Брежневе. Во второй период его правления правящий режим злокачественно переродился. И Горбачёв вырос тоже не из доброкачественного материала. Вспомнить его «ипатовский метод», когда сосредоточение сельскохозяйственной техники на одном участке использовалась не только для ускорения темпа жатвы, но и для сокрытия реально используемых посевных площадей и возгонки таким образом отчётных показателей. А уж продовольственная программа и подавно строилась по принципу «за два десятилетия кто-то умрёт – или я, или шах, или ишак». Безусловно, мастер саморекламы. Да и к Андропову – почти всесильному главе госбезопасности – прилепился умело. Как гласит индейская поговорка, из кривых ростков не вырастет прямого дерева. Однако самым страшным брежневским метастазом стал именно Ельцин. С его появлением в центре летальный исход для больной страны стал практически неотвратим.

Заметная часть перекосов и болезней брежневской эпохи спровоцирована усилиями Бжезинского. Прежде всего – в бытность его помощником по национальной безопасности президента Картера (1977–80).

Говорим «Картер», а в уме держим Бжезинского. Этот знатный русофоб формировал внешнюю политику Картера. Именно Бжезинский сублимировал комплекс польской неполноценности в агрессивные действия США в отношениях с СССР. Именно Бжезинский отказался от политики другого известнейшего стратега Генри Киссинджера[8] – помощника по вопросам национальной безопасности президентов Ричарда Никсона (1969–74) и Джеральда Форда (1974– 76). Киссинджер предписал избегать идеологических споров, не вмешиваться во внутренние дела советской сверхдержавы, максимально разрядить напряжение между двумя обкладками мирового конденсатора. Джимми Картер – с подачи Бжезинского – с самого начала вмешивался во внутренние советские дела. Он первым из президентов США публично усомнился в легитимности власти Советов в их родной стране. Он выделил огромные деньги на радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа», утвердил финансирование контрабандной переправки в СССР подрывной литературы. Под предлогом радикального нарушения прав человека использовал экономические санкции. Запустил новые программы вооружения и тайные операции в странах третьего мира, чтобы противостоять действиям Москвы.

Если сравнивать варианты подрывных действий против нашей страны, то долговременный разрушительный эффект войны экономической сопоставим с ядерной. Если последствия ядерной войны, когда мир уничтожается в одночасье, сродни внезапной смерти, остановке сердца, инсульту, то экономическая война сродни раковому заболеванию. Она более пролонгированная и несёт мучительную гибель для страны. Но летальный исход, финал – один.