Уже во второй мой понедельник на новом месте он молча подошел к моему столу утром и швырнул на него хрустящую пачку упаковок чулков.

– Это тебе не неделю. А то ходишь не понятно в чем!

– Но я же нормально одеваюсь…

На что Александр Степанович просунул свою блестящую туфлю между моих туфель и носком ноги раздвинул мои ноги так широко, что ему стало видно, что я сегодня в колготках, а не в чулках.

Я не сопротивлялась, но отвела от стыда и волнения глаза.

– Вот это – собственность компании, – он указал мне под юбку, – и я не позволю одевать ЭТО в подземном переходе.

С того дня он каждый день вызывал меня к себе в кабинет и заставлял демонстрировать, что я сегодня в его чулках, а не в колготках.

День начинался с того, что я заходила к нему в кабинет, задирала подол юбки из последних сил стараясь не продемонстрировать трусиков, но показать тонкую полоску пухленьких ляжек над резинкой тесных капроновых чулков.

Он смотрел, сжимая в пальцах толстую кубинскую сигару, выпускал пару клубов дыма…

– Повернись.

Я разворачивалась, покорно, как рабыня на невольничьем рынке.

– Прогнись…

Я вспоминала свое прошлое в фитнес бикини и показывала ему все то, что он хотел увидеть.

– А теперь марш работать, сучка!

Мне приходилось подтянуть «слюни», одернуть юбку и семенить на свое место.

– И позови Курьянову.

Курьянова – наша HR – была для него чем-то вроде отдушины, приемником его страсти.

И бывало, что я еще не успевала присесть на свое место, а из его кабинета уже доносились ее чавкания.

Я утыкалась взглядом в монитор и пыталась исподтишка наблюдать, как реагируют остальные.

Все явно слышали ее блядские стоны из кабинета директора, но делали вид, что ничего особенного не происходит. Кто-то даже пытался обсуждать с коллегами дела, но постепенно приходилось повышать громкость разговора, чтобы перекрикивать все более интенсивные и громкие разрывающиеся стоны.

Иногда он ритмично бил ее об стенку, которая выходила в офис, и у лысого сотрудника в толстых очках и вечно мятых рубашках на столе шатались кактусы.

Мне приходилось убегать в туалет, чтобы не намочить стул.

Я вообще-то скромная девушка и стараюсь не делать того, что другие девочки делают в душе или руками, но и у меня случалось уже за первый месяц работы в нашем новом офисе, что я прямо за монитором просто тесно сжимала бедра и эта сладкая горячая разрядка происходила.

Глаз затуманивался, дыхание сбивалось, но зато я чувствовала себя уже не такой напряженной и рассеянной.

– Таня… Таня… Ты меня слышишь?

Голос Виолетты доносился словно издалека.

– А? Что?

– У тебя телефон уже минуту звонит. Ты либо возьми либо сбрось – отвлекает!

Я поняла, что снова провалилась в свою «теплую кому», как я это называла. Руки уже не сжимали так туго и нервно мышку, как до того, а скорее просто тихонько едва касаясь гладили вспотевший пластик.

Я облизнула пересохшие губы и вернулась к работе, фантазируя о предстоящем новогоднем корпоративе.

И хотя корпоратив случился всего спустя месяц после того как я устроилась в эту компанию, я все равно жаждала его с нетерпением.

Ведь только там я могла увидеть парней со склада. Да. Они реально крепкие ребята. Да и склад в нашей компании это не какое-то грязное место с кучей алкоголиков – нет. У них там даже качалка есть.

Гурам, Сурен и Ишхин работали на складе и были плечистыми, коренастыми бородатыми мужчинами со смуглой кожей. Я всегда таких стеснялась. Но мне нравятся парни с кавказа и из азии.

Им палец в рот не клади, и не они не станут воротить нос, если ты немного поднаберёшь в весе.