— Как мимо охраны прошел? — спросил он.

— Через черный вход, мой ключ к этой двери тоже подходит, мимо старины Уорри, который в этот момент игру Манчестера смотрит, — довольно улыбнулся я. — Судя по тому, как он драл глотку, настроение у него сегодня ни к черту, так что я решил не искушать.

— А у кого-то, я смотрю, оно отличное? — спихнул он мои ноги со стола.

— Если бы после всякой хрени, которой нас пичкают, мне не снились кошмары, то оно было бы еще лучше, — ухмыльнулся я. — По крайней мере, мы с Таем сегодня неплохо подняли себе настроение. Хотя те две цыпочки, что составили нам компанию, кажется, тоже в накладе не остались.

Он хитро улыбнулся краем рта и изогнул бровь:

— Дай номерок.

Я покачал головой, с осуждением глядя на него.

— И не противно за младшим братом донашивать? — наигранно поморщился я. — Подними свою задницу да выйди уже из кабинета.

— Не могу, Ник. Ты же знаешь, работы много. — Он встал и налил себе кружку черного кофе. По комнате пополз терпкий аромат. — Ты что-то хотел? — спросил он, откидываясь в кресло и сделав глоток.

— Что? — переспросил я, задумавшись. — А, да, хотел спросить насчет Эхо. Мы тут с Таем кое-что заметили и подумали… Возможно ли видеть чужие мысли?

— Нет, Ник, — покачал он головой, снова уткнувшись в бумажки.

— Ты уверен? Готов поклясться, что видел его… кхм… фантазии, буквально вчерашним утром.

Судя по выражению лица брата, он не поверил ни единому слову.

— Это все? — спросил он.

Я не ответил. Джесс покосился на меня:

— Чего?

— Почему я и Тай? — задал я мучающий меня долгое время вопрос. — Почему ни Шон, ни Арт не попали в проект с нами?

— Это сложно объяснить, Ник. — Брат провел ладонью по коротким волосам туда и обратно. — Лучше сам посмотри, только не распространяйся о том, что видел, ладно?

Я кивнул. Джесс набрал пару команд на клавиатуре и развернул экран ко мне, включив воспроизведение.

Пустая белая комната и стул в самом центре, на котором сидел темноволосый парень. Я застыл, не моргая, глядя на себя самого, пятнадцатилетнего.

Губы мои были разбиты, на скуле наливался красный ушиб. Полковник Максфилд ходил вокруг кругами, о чем-то спрашивая и пялясь на меня, как ястреб на обреченную на гибель загнанную мышь. Я хорошо помнил это хищное выражение на его лице, каждый раз появлявшееся, стоило кому-то совершить ошибку. Но самым ужасающим было то, что я в ответ молча ухмылялся.

Я отвернулся и закрыл глаза. Воспоминания начали прорастать, как трава, сквозь полуразрушенный разум. Я снова почти физически ощущал разбитыми губами холод кафеля, к которому было прижато мое лицо.

Посмотрев на экран, я увидел, что картинка изменилась. Память не подвела: моя более молодая копия уже лежала лицом на полу, забрызгав его своей кровью.

Полковник развернулся и зашагал к выходу, а я сел, опираясь локтем на колено, посмотрел ему вслед с нескрываемым презрением и показал средний палец.

Я ухмыльнулся, гордый сам за себя.

— Удивительно, что после этого я до сих пор жив. Если все наказания записывались, почему никто не вернулся и не проломил мне за такую дерзость череп?

— Он не разрешал никому вмешиваться в ход экспериментов, — ответил Джесс. — Но должен сказать, Максфилд был в восторге.

— В каком смысле? — спросил я.

— Неужели у тебя никогда не возникало мыслей по поводу того, почему так часто ты оказывался в этом кабинете? — постучал он пальцем по собственной голове.

Признаться, я думал об этом. Но списывал все на свою исключительную невезучесть.

— Максфилд гений в своем роде. И одновременно безумец. Унизить тебя, чтобы укрепить твою доминантную позицию внутри взвода, разве это придет в голову нормальному человеку?