– Ты куда снова, за орехом? А что это у тебя? – зашла ко мне Шайка.

– Ничего! – Я быстро скрыла в корзине бутылек. – Ухожу подальше, хочу пройтись, может, там что будет, – солгала, не глядя. – Как Шмат?

– Уже лучше, спит пока, – улыбнулась соседка.

– Так, вот это себе оставь, – указала на излишки ореха и присыпки. – Я надолго, тебе пригодится. Мужу своему дважды в день ногу промывай и сверху сыпь заживляющей смесью.

– А чего так спешишь? Пойдем посмотрим, кого там стегать будут.

– Что? Ты о чем? – спросила я, осматривая комнату, в которой жили с мамой.

Угол посеченный с моими корявыми рисунками на камне. Цветочек, бабочка, лошадь выскоблена, похожа на игрушку от Мазника. Потеряла я ее давно, так и не нашли.

– Ну так от Киды я слышала, что поймали кого-то и пороть показательно будут. Интересно ведь.

Нет, нет и нет!

– Кого поймали? – схватила за плечо мамашу. – Кого, говорю?

– Да ты чего?! Не знаю я…

Тяжело вздохнула – набросилась на Шайку зря. Если бы Мазника поймали за помощь мне, то здесь бы уже все кому не лень были. Кида мимо прошла, тоже промолчала. Немного успокоившись, я обратилась к соседке:

– Шайка, дай мне свой бурдюк большой. Мне воды взять с собой. Вернусь – отдам.

– Как? А Шмат с чем на работу пойдет? Не, я не могу.

Вот гадина. Говорю же, каждый сам за себя, и эта туда же.

Я зажмурилась сильно, до белых пятен в глазах. Может, пошло оно все к магии в колдовское болото? Сдамся, и мучения мои прекратятся. Голову с плеч, и невзгод нет.

– Ладно, но, если что, я тебе не давала, – сказала Шайка. – Шмат очнется, о нем обязательно спросит. Он долго на него зарабатывал, камни стесывал, чтобы шкуру для него взять.

Я лишь кивнула – не все потеряно, похожу еще с головой на плечах.

Воду перелила из чаши в бурдюк. Около пяти литров вместилось. Отлично, буду экономить и пополнять по возможности. Закинула узел на плечи, в руку корзину взяла. Распрощалась с Шайкой.

Только вышла из дома, как вдалеке увидела толпу людей. Все поселение пятого градуса собралось, а впереди Кида ногами перебирает, почти бежит и на дом наш указывает.

Сердце мое остановилось на секунду и как давай вскачь бежать, будто сейчас выпрыгнет. За мной идут, тут и гадать не надо. Старая карга сдала меня и с радостью костями своими трусит. Значит, Мазника разговорили и плетью его стегали. В груди заболело, ком к горлу подкатил. Все в миг рухнуло к ногам, и в землю пустую надежды скрылись.

– Солька, – шикнули за спиной, и я обернулась. – Иди сюда, давай быстро! – поманила рукой Шайка.

– Я ухожу, – отмахнулась от мамаши и в растерянности стала озираться.

Думай! Думай, Соль, что делать. Как скрыться незаметно. Равнина, не спрячешься нигде. Может, за дом, там есть погреб, но и его проверят. К тому же замок ржавый черепаха навесила такой, что не сбить. Я сделала несколько шагов в сторону, остановилась. Затем вернулась и встала, точно дерево. Пошевелиться не могу, ноги окаменели, голова не соображает. Добегалась.

Меня за руку дернули. Шайка тащит за дом.

– Спрячу тебя, – говорит. – Только место это никому не разболтай. Мы со Шматом вырыли яму и схрон сделали.

О чем она щебетала, я не понимала. В голове сумятица и страх. Соображала туго. Почему в столице решение такое приняли? Не видят, что скоро нам всем конец настанет? Сживает нас со света мир наш больной. Сам не желает жить и нас с собой к нулевому пределу утаскивает.

– Залазь!

– Что?

– Залазь, говорю, – толкнула меня в спину соседка, и я повалилась в небольшой тайник.

Яма, выкопанная в земле, два на два метра. Заставлена коробами с припасами. Ну семейка – с сюрпризами! А все ходят плачутся, что детей кормить нечем. Чуть не побираются, выклянчивают лишний кусок, а у самих целый клад под землей. Шмат мужик запасливый оказался или это Шайка-кулема не такая дура, какой кажется? Я посмотрела на нее, не скрывая изумления.