Тянусь к ней, показывая, что готова слушать.

– У нас ушла одна исполнительница, но это к лучшему, – выражение лица быстро меняется на презрительное. – Терпеть не могу, когда опаздывают и придумывают глупые оправдания.

Я киваю.

– Освободилась одна роль, не очень большая, но всё же. Алсу посоветовала пару знакомых, но они ужасно играют. Поэтому я выбрала другой вариант.

Ещё раз киваю, демонстрируя интерес.

– И я решила отдать роль тебе.

Киваю по инерции; голова замирает на обратном пути.

– Белый парик и грим создадут новое впечатление, – Ольга, сощурившись, смотрит на меня. – Гонорар за спектакль, конечно, будет увеличен.

Открываю и закрываю рот, пытаясь что-то выразить. Хочется кричать. Как делают живые.

– Почему я?

– А почему нет? Ты отлично справилась, когда читала роль Лидии в прошлый раз. – Она подталкивает ко мне пьесу, ту, с закладками. – Твой новый экземпляр.

– Но…

– Репетиция через двадцать минут. Позови ко мне Игоря. – Её взгляд может обжечь. – И не опаздывай.

Мне удаётся снова кивнуть и удалиться из кабинета. За дверью ждёт Петя.

– Ну что, она тебе сказала?

– Я…

Не могу подобрать нужную реплику, но Петя не ждёт ответа:

– Смотри! – он достаёт из-за спины кружку, перевязанную подарочной лентой. – Я Оле купил. Ей нравится Ван Гог.

Разглядываю подсолнухи. Такие яркие. Такие живые.

– Позови в кабинет Игоря, пожалуйста, – шепчу я.

– Конечно! А потом кружку подарю! – Он торопится к сцене. А я сворачиваю в другую сторону, в полумрак запутанных коридоров театра.

Оставшись в одиночестве, можно прислониться к стене и выдохнуть. Живая роль, живая роль с нормальными репликами и всё такое. Она не закончится через десять минут на сцене с помощью ножа, или яда, или хотя бы пистолета!

В последний раз я играла такую роль несколько лет назад, а потом умирала и умирала. Я умею умирать на сцене, я люблю умирать на сцене. Зачем мне живая, полноценная роль?!

Опускаюсь на деревянный ящик, забытый в углу. Трудно признаться, что у тебя есть узкая специализация – которая тебе нравится! – но за её пределами ты совсем не блистаешь. Все знают, я отлично играю трупы. А другие роли… Совсем забыла, как с ними работать.

Хлопает дверь кабинета. Скоро начнётся репетиция. Поднимаясь на ослабевшие ноги, я бреду по коридору на свет.

Только в этот раз – остаюсь живой.

Мы садимся в круг. Ольга, окончательно вернувшись к амплуа властной и всезнающей режиссёрки, говорит:

– У нас есть изменения. Роль Игоря расширена за счёт роли Пети. Так будет смотреться лучше.

Конечно, Игорь умеет играть в отличие от нас всех. И меня тоже?

– И ещё кое-что, – Ольга смотрит на меня, будто ждёт признания.

В горле пересохло, пытаюсь собрать слова во фразу, но не могу. Зато Петя кричит:

– Лана будет играть Лидию!

– Что?! – вырывается у Алсу.

– Что? – удивляется Игорь. – Она же не мёртвая.

– Думаю, Лана способна на большее, чем труп. А нам точно нужна замена на роль Лидии, которая сэкономит бюджет.

Опускаю глаза в текст. Так много закладок, так много сцен и реплик. Я уже читала эту роль, но теперь она представляется совсем по-другому.

– Так, поехали! Завтра отыгрываем «Несчастную невесту», послезавтра – выходной. С понедельника начинаем репетировать! – Ольга хлопает в ладоши.

И пусть я видела, как она плачет, ни на секунду не собираюсь возражать. Алсу зачитывает первую реплику. Скольжу взглядом по тексту. Ну почему пол не может просто уйти из-под ног?

Когда мы заканчиваем, я вытираю со лба пот. Ольга отдаёт указания для завтрашней пьесы, где, слава богам, я буду играть труп. Алсу говорит, что торопится в спортзал, и убегает в сторону выхода. Игорь и остальные тоже уходят, я мешкаю, оставаясь на сцене одна.