Похоже, я слишком сильно ворочалась с бока на бок. Альберт заметил, что я не сплю, и забрался ко мне наверх.

— Тоже уснуть не можешь? — шепотом поинтересовался он. — Из-за погибших?

— Стыдно даже сказать, но о них я практически не думала все это время…

— Дети? Ну да… Кстати, ты так и не сказала, сколько им?

— Оливеру пять, а Розе только три…

— Давно вы одни?

— Давно. Мама умерла, когда родила Розу. А папа… Решил, что без нас ему будет лучше. Других родственников у нас нет. Ну или мне о них неизвестно.

— Я не понял. Это как это? Что значит «лучше без вас»?

Пожимаю плечами.

— Трое детей — слишком большая обуза. Отец так и сказал, когда уходил. Сразу после похорон матери. Видела его после этого в местном трактире. Первый раз даже подошла, но услышала, что ошиблась и он видит меня впервые в жизни.

— А как же вас в детдом не отправили?

— Так ведь отец у нас был. И до сих пор формально есть.

— Как же вы одни вообще выжили?

— У меня получилось устроиться на работу к местной травнице. У нее была помощница, собственная дочь. Но на тот момент девушка была беременна, так что не могла справляться с работой. Вот я и приходила по вечерам, после школы. Убирала, выполняла какие-то мелкие поручения. Не официально, конечно. Больше года удалось так проработать. А дальше было проще, мне уже не нужно было ходить на занятия. Да и Оливер стал помогать. Он всегда был удивительно смышленым для своих лет. Уже в три года малыш убирался в доме и помогал кормить сестренку. Я даже смогла оставлять их одних на несколько часов. До этого приходилось обращаться к знакомой, которая соглашалась с ними посидеть за небольшую плату.

— Эта знакомая и сейчас вам помогает?

— Нет, к сожалению. Она тогда временно сидела дома… Альберт, а ты? У тебя большая семья?

— Большая. Мать и три брата. Отец погиб, утонул четыре года назад.

— Мне жаль… А братья младшие, как понимаю? Раз уж ты их учил кататься.

— Да. Я, как и ты, старший в семье. Братьям по четырнадцать лет, тройняшки.

— А что с вашей мамой случилось?

— Сердце. Она никогда не жаловалась на плохое самочувствие. Говорила, что устала, если мы замечали, что что-то не так. А потом просто потеряла сознание. Времени не было, нужно было срочно что-то делать… Я отправился в дом к нашему Старосте, сделал вид, что хочу устроиться на работу. Увидел, как он оставил без присмотра на столе свою сумку. Ну и… Осуждаешь?

Вопрос Альберта поставил меня в тупик. Конечно, это же воровство… Но, если бы речь шла о жизни Оливера или Розы? Смогла бы я взять чужое?

— Осуждаю. Но понимаю. Не представляю себя на твоем месте… Что сказал лекарь? Он поможет маме?

— Сказал, что сделает все, что возможно.

Беру Альберта за руку.

— Она поправится, даже не сомневайся.

Смотрит на мою руку.

— Кстати, я давно спросить хотел насчет нее.

— Татуировка? Я не поняла, как она появилась.

— Не татуировка, а метка. Редко встречаются, тебе повезло.

Метка… Метка истинности? Только в сказках читала.

— Я не поняла даже, как она появилась.

— А давно?

— Вчера, перед тем как, попасть сюда.

— Ну а истинный твой этот, Райннхард? Кто такой? Вы встречались?

— Даже не знаю никого с таким именем.

— У нашего Короля очень похожее. Ты вроде из-за него сюда попала? Странное совпадение, не думаешь?

Метка как раз и появилась, когда я с ним столкнулась… Нет, имена все же отличаются. Да и что за глупость? Он — Владыка Элдерии, а я? Нищенка. Райнхард с таким отвращением на меня смотрел, что хотелось провалиться. Я еще и шарф просила дать постирать, дура. Конечно, носил бы он его после этого...