– Тебя ждет Пауль? В заброшенной церкви? – вдруг проявила Катрин невероятную осведомленность.

Говорить ей было сложно, как и сидеть наклонившись вперед между сиденьями – так, чтобы Никлас ее слышал. Он плавно нажал на тормоз, остановился и, не глуша двигатель, выключил фары. Когда мотор заработал на холостых оборотах, отчетливей стал слышен перестук бивших по крыше машины крупных капель дождя.

Никлас уже сидел вполоборота и смотрел в глаза Катрин, такие светлые на таком грязном лице. Могла она знать, с кем вместе он сюда едет? Могла, если следили за ним в Дакаре. Насчет места Никлас тоже подумал, что можно догадаться – Катрин местная; ну или отследить Пауля от Танжера, тоже вариант. В операции в попытке перемещения его души задействованы такие силы, что слежка и за ним, и за Паулем…

Мысль оборвалась, заменяемая другой. Бес из смартмассы был в белом плаще Пути – только сейчас Никлас начал понимать, каким знанием обладает. Раньше эта информация мало что значила в условиях его лояльности: он все-таки прибыл в вотчину Брандербергера по рекомендации отца, а воля фамилии – закон. Но сейчас это знание стало крайне важным, смертельно опасным. И для него самого, и для очень многих.

Катрин, заполняя повисшую паузу, заговорила вновь.

– Если ты расскажешь Паулю, как именно все было, он убьет нас всех – это человек рейхсграфа. Здесь впереди есть проезд по лесной дороге, его сложно заметить, но я могу подсказать. Эта дорога приведет к реке, там есть тайное укрытие со спрятанной лодкой. Мы можем утопить машину и скрытно уйти по воде. Но если ты все же захочешь встретиться с Паулем, от укрытия до руин не более полукилометра вдоль берега. Я не вру, клянусь своей честью и верностью.

Никлас в ответ едва не выругался грубо – он, недавно из ложемента с умным гелем, хорошо видел честь и верность Брандербергеров. Впрочем, в слова Катрин о лодке и возможности уйти скрытно по реке Никлас поверил. Особняк в глуши не просто так стоит. Плохое это место, заранее спланированные пути отхода отсюда наверняка могут быть. Но и сюрпризы в этом «укрытии» могут быть, лично для него. Охрана, например.

Все же, несмотря на заведомо предвзятое отношение, Никлас понимал, что смысл в словах Катрин есть. Они сейчас в центре незаселенных и заросших лесами охотничьих угодий Брандербергеров, огороженных дорогами между Зюдерхольцем на западе, Грайфсвальдом на востоке и расположенной наверху, на вершине треугольника, цитаделью Пути в Брандсхагене. Южная и западная дороги охранялись и патрулировались культистами, восточная, вдоль побережья залива, – ландвером. Причем как раз отрядами рейхсграфа Брандербергера.

Если Катрин действительно может показать скрытный путь по воде, то можно эту ловушку лесного треугольника покинуть. Причем хорошо бы это сделать как можно скорее – если Путь начнет его искать, Никлас иллюзий не питал, найдут быстро. По земле пустят солдат цепью, повесив сверху беспилотники с тепловизорами – никакой трофейный плащ не спасет, каждую кочку просмотрят и проверят.

Снова нужно принимать сложное решение.

– Мне никто ничего рассказать не хочет? Что вообще здесь происходит? – вдруг произнесла губастая уточка.

В голосе ее вновь, даже несмотря на клацанье зубов от холода и страха, пробивались капризные нотки. Никлас посмотрел на девушку – мокрые волосы утратили объем и прилипли к голове, и на этом фоне губы и ресницы выглядят неестественно огромными. Платье поблескивает, вместе с цепочками выглядит как чешуя. Не человек, а самая настоящая говорящая рыба с карикатурным человеческим лицом.