Я застаю ссору. Мама и бабушка спорят о том, какое судебное шоу смотреть. У них разные предпочтения. Теперь у них есть возможность посмотреть лишь одну программу.

Мама думает, что ограничения электроэнергии связаны с террористами и диверсиями, проведенными ими на прошлой неделе.

– Я просто не понимаю, почему мы продолжаем мириться с этим! – жалуется она соседке, которая зашла посплетничать о несправедливости происходящего. – «Дисперсы» с каждым годом становятся все наглее! Они переходят все границы.

– Это не из-за «дисперсов», – начинаю я, наверное уже в сотый раз. – Они не имели к этому никакого отношения. Это вода…

– Это все «дисперсы», – убежденно говорит мама. Одним из исключительных качеств моей матери является твердая уверенность в том, что она знает больше, чем я. Даже, например, о том, что я делаю профессионально, в частности о моей постоянной работе. – Я слышала об этом в новостях. Говорили, что «дисперсы» своими бомбами устроили на электростанции диверсию. Наверное, мы просто дадим им уничтожить нашу цивилизацию. Кто-то должен что-нибудь сделать!

– Я скажу тебе, что нужно сделать… – начинает бабушка. – Когда у нас еще были AR-15…

– Это была другая подстанция, – объясняю я, призвав на помощь все запасы терпения. – Мы все исправили. Это случилось из-за приливов. Вода повреждает оборудование, и оно становится очень опасным, потому что…

– Поверь мне, – говорит мама. – Это было в новостях. Кое-кто из нас любит быть в курсе событий.

Бабушка воспользовалась возможностью захватить контроль над экраном, на котором женщина-судья с оригинальной прической отчитывала взволнованного восьмидесятилетнего старика. Ел ли он мясо? Да или нет?

«Да, но…»

Нравилось ли ему, жадной грязной свинье, пожирать последние крохи Земли? Покупал ли он товары, отправленные на другой конец света?

«Вы не понимаете, мы просто пошли в магазин, вот что…»

Значит, это правда. Даже не задумываясь о будущих поколениях, он наслаждался добычей и смаковал ее: пускал отрыжки, пукал, издавая рев подобно реактивному самолету, жадно набивал машину добытыми нечестным путем сокровищами, водой и дешевым пластиковым мусором. Был ли у него автомобиль? Да? Отвратительно.

– Когда мой суд? – снова спрашивает бабушка, должно быть, уже в пятый или шестой раз.

– Скоро, мама, – говорит моя мама. – На следующей неделе. В пятницу. Ради всего святого, носи с собой чертов календарь или что-то в этом роде.

После напряженного дня все, что мне нужно, это встреча с Арнавом, или, может быть, просто на несколько минут убежать в парк и посмотреть, как искусственное небо моделирует искусственное солнце. Он единственный, кто меня слушает. О повышении уровня воды. О разрушающихся стенах. О линиях разломов, которые не прекращают распространяться.

Но Арнава рядом нет. Он снова работает допоздна, его команда лихорадочно готовится к разумной кампании, которую они начнут запускать к судовому разбирательству по делу «дисперсов». Эта мелодрама – их шанс обрести славу. В перерывах он засылает меня виртуальными поцелуйчиками.

Вместо этого я иду в комнату моего брата Криса. Он и его сын втиснулись на койке бок о бок и играют каждый в свою игру. Моя невестка на работе.

Кровать – единственное место, куда можно присесть, поэтому я вползаю на нее и сжимаюсь у стенки, ногами касаясь пальцев ног Джоуи.

– Ну что… как твои дела?

Через миг Крис оторвался от игры и обратил внимание на меня. В этот момент я замечаю, как он постарел – мы уже не дети.

– Плохо, – говорит он.

– Что случилось? – спрашиваю я. – Из-за твоей… э-э… игры?