Антон озирался – местность временами казалась удивительно знакомой.

– Там дамба? – по наитию спросил он, выбросив руку вправо.

Подростки переглянулись.

– Не-а… – виновато ответил Тихуша. – Нету…

– Была, – уточнил Тихоня. – Теперь памятник там.

– Это по пути?

– Не совсем, но… Сходим посмотрим!

Неизвестно, что им успела наплести Громовица, однако на сей раз юные спутники Треплева взглядывали на него робко, едва ли не преданно.

Дамба (земляная насыпь, пробитая парой огромных труб) и впрямь исчезла. На берегу тихой, заплутавшей в камышах речушки располагалась этакая бетонная плаха, с которой косо целилась ввысь сильно увеличенная копия ракетного мини-комплекса, крашенная под старую бронзу. Возможно, имелась там и мемориальная табличка, просто в данный момент завалена была ворохом приувядших цветов.

– Первая, – пояснил Тихоня.

– Что первая?

– Могила…

Антон злобно фыркнул.

– Покойся с миром… – чуть было не процедил он.

Не процедил. Огляделся. По всем приметам выходило, что они в двух шагах от его дачи. Видимо, резервация тихушников возникла как раз на месте поселка.

Довольно быстро выбрались на шоссе, ровное, без единой выбоины, вдоль обочин – сигнальные столбики с катафотами. Раньше тут таких дорог не водилось. Выйдя на покатое асфальтовое взлобье, Треплев приостановился. Остальные – тоже.

То, что открылось впереди, представляло собой населенный пункт городского типа. Ни заборов, ни садов, ни огородов. Разнокалиберные особняки, асфальтированные улицы, в центре – бетонное кубическое здание с зеркальными окнами. Не иначе – мэрия.

Антон попытался определить местонахождение бывшего своего участка – и, естественно, не смог.

– Прямо райцентр… – с уважением пробормотал он.

Слова его были почему-то восприняты юмористически.

– Ну не такой уж и рай… – заметила Громовица.

– И не такой уж и центр… – добавил Тиш.

Должно быть, устарело словцо, вышло из употребления, почему и показалось забавным.

– Неужели за государственный счет отстраивались?

– Ну да! – хмыкнули в ответ. – За государственный!.. Закон издали, объявили поселок тихой зоной. Штрафовать начали за телевизоры, за динамики. Ну отшибленные и принялись участки продавать…

– А дача Треплева? Там теперь тоже мемориал?

– Музей…

– Что, настоящий музей? – всполошился Антон. – Экспонаты, смотрители?..

– Ну да…

– И кому он сейчас принадлежит?

– Не знаю… Мэрии, наверно…

Плохо дело. С квартирой, должно быть, приключилось примерно то же самое. Хотя квартира – в городе. А там отшибленные. Эти музеев устраивать не станут…

Вопросов набежало много, но задать их Треплев не успел.

– Атас! Чебурашка!

Оглянулся удивленный и вскоре обнаружил, что стоит на шоссе один-одинешенек. Верные спутники, надо полагать, укрылись на обочине – в рытвине какой-нибудь. А со стороны города приближалась машина, очень похожая на ту, от которой они с Громовицей прятались вчера. Разница лишь в том, что стекла были попрозрачнее, а внутри не бухал динамик.

Серебристый, высоко привставший на колесах внедорожник поравнялся с прохожим, приостановился и вскинул на манер цыплячьего крылышка переднюю дверцу, явив глазам Антона знакомое лицо волевых очертаний.

– Добрый-добрый… – приветливо молвил блондинистый вице-мэр, хотя доброго дня Треплев ему пожелать еще не успел. Видимо, представитель местной администрации привык опережать события. – Пешочком прогуливаемся? Что ж, оно и для здоровья полезно… Садитесь, подвезу. Как там Иоганн Себастьянович? Не обижается на нас?

Антон еще раз оглядел обочину. Пусто. Вспомнил нелицеприятное мнение, высказанное вчера о блондине, прикинул ситуацию. Три Тихона и Громовица, похоже, залегли надолго, а отвергнуть любезное предложение тутошнего начальства было бы невежливо, да и, пожалуй, подозрительно.