Рано было говорить о всеобщем согласии населения на основе критического осмысления предшествующего этапа исторического развития. Гражданское общество еще только пробуждалось. Соответствующие настроения наиболее активно аккумулировались вне коммунистической партии, в кругах интеллигенции, чье лицо безжалостно обезобразили репрессии начала 1950-х гг. Интеллигенция все более активно выступала не только за демократизацию действующей системы, но и за устранение от рычагов власти скомпрометировавших себя функционеров КПЧ и за реабилитацию жертв репрессий. Руководство партии, однако, отвергало попытки восстановить социал-демократическую партию и создать «Клуб ангажированных беспартийных» и «K-231» – объединение бывших политических заключенных. На переговорах представителей КПЧ с руководством КПСС в Москве 4 мая 1968 г. Дубчек был категоричен. «Мы никому не разрешим создавать в стране реальный противовес коммунистической партии, мы не допустим возвращения в период ни до 1945, ни до 1948 года», – заявил он[7].

В реформаторских усилиях в Чехословакии второй половины 1960-х гг. принимали участие яркие, неординарные личности. На их жизнь радикальным образом повлияли события Второй мировой войны, освобождение страны в мае 1945 г. и февральский переворот 1948 г. Среди активных участников «Пражской весны», прежде всего коммунистов, имелись и такие, которых тяготила их прошлая деятельность в первой половине 1950-х гг., в кульминационный период первого фазиса холодной войны. Некоторые из них уже в 1950-е гг. пересмотрели свои прежние взгляды и под влиянием постепенного ослабления напряженности в обществе определили для себя причины пороков и преступлений системы, в создании которой принимали непосредственное участие. Таким образом, они не только помогали формировать среду для будущих перемен в обществе, но и переосмысливали свое собственное поведение в недавнем прошлом.

Одной из таких личностей был Иржи Пеликан. После февраля 1948 г., возглавляя так называемый Комитет действия, он участвовал в развернувшейся в вузах чистке, приложил руку к исключению многих сотен студентов. Антонин Я. Лим, впоследствии активный сотрудник выходившего в Риме под редакцией Пеликана журнала «Listy», отмечал: «В течение всех трех десятилетий, когда я знал его близко, он вел напряженную борьбу сам с собой и с тем периодом своей жизни, который ему не простили дома и который он сам себе не мог простить. Он постоянно ощущал собственное чувство вины за те годы, когда во имя идеологии и дисциплины подавил в себе критическое мышление». В 1963 г. Пеликана назначили главным директором Чехословацкого телевидения и кооптировали в идеологическую комиссию ЦК КПЧ. Как директор национального телевидения и депутат Национального собрания он в значительной степени способствовал процессу демократизации, который достиг апогея в период «Пражской весны». В ночь с 20 на 21 августа 1968 г. Пеликан оказался в эпицентре событий. В момент, когда руководители государства были насильственно увезены в Москву, он сумел возглавить политическое сопротивление. Будучи председателем парламентского комитета по внешней политике, Пеликан активно призывал международную общественность оказать поддержку Чехословакии. В критической ситуации он добился передачи по Чехословацкому телевидению воззвания с резким осуждением советской оккупации. Пеликан активно участвовал в подпольном заседании чрезвычайного XIV съезда КПЧ в Высочанах. Ему удалось организовать магнитофонную запись докладов и выступлений на съезде, которую он позже, в 1970 г., уже находясь в эмиграции, опубликовал