В приказной части маршал А.М. Василевский поставил военному прокурору фронта задачу «расследовать факты» и привлечь к судебной ответственности генерала Орловского, полковника Маряхина, майора Тарасенко, капитана Фридмана.

Генералу Петрову «за использование служебного положения в личных корыстных целях» объявили выговор. Генералу Салманову за получение взяток поставили на вид. Генералу Новикову велели все, что недоразворовано из продуктов, сдать в госпитали «на дополнительное питание больных и раненых», а «разбазаренное» вещевое имущество – записать в аттестаты генералов и офицеров, принимавших подарки.

В целом все закончилось хорошо, как в мексиканских сериалах. Генерал-лейтенанту Н.А. Новикову через полтора месяца присвоили звание генерал-полковник за Ясско-Кишиневскую операцию. Генерал-майор М.Ф. Салманов стал командиром 12-го гвардейского танкового корпуса, генерал-майор И.И. Петров – генерал-лейтенантом. Честно говоря, не знаю, кого реально привлекли к судебной ответственности, может, капитана Фридмана? Во всяком случае, генерал-майор В.В. Орловский в январе 1945 года оставался при своей должности, после войны он получил генерал-лейтенанта и стал начальником ТУ ГБТУ. Но самую большую карьеру сделал полковник С.С. Маряхин: он дослужился до генерала армии, командовал войсками Белорусского военного округа, в 1968 – 1972 годах был заместителем министра обороны по тылу. Относительно недавно (01.10.2009) газета «Красная звезда» посвятила Сергею Степановичу и его коллегам статью под заголовком «Тыл возглавляли достойные»!

Неустанно подстегивая свои войска, Жуков одновременно требовал от Ставки поторопить соседей:

«...Если левый фланг К.К. Рокоссовского будет продолжать стоять на месте, противник, безусловно, предпримет активные действия против растянувшегося правого фланга 1-го Белорусского фронта.

Прошу приказать К.К. Рокоссовскому немедленно наступать 70-й армией в западном направлении, хотя бы на уступе за правым флангом 1-го Белорусского фронта.

2. И.С. Конева прошу обязать быстрее выйти на р. Одер».

Наконец, 2 февраля 40-я гвардейская танковая бригада подполковника М.А. Смирнова захватила Геритц и вступила в бой на южной окраине Кюстрина. 44-я гвардейская танковая бригада переправила мотопехоту и часть артиллерии через Одер южнее Геритца. К вечеру плацдарм был расширен по фронту до 8 километров и в глубину до 6 километров.

Армия Чуйкова двигалась к Одеру южнее Варты двумя корпусами. Продвижение задерживали разрозненные части противника, цепляясь за узлы дорог, отдельные населенные пункты и лесные массивы. 29 января 4-й гвардейский стрелковый корпус (35, 47, 57-я дивизии) генерал-лейтенанта Глазунова пересек границу и вступил в сражение с 433-й резервной дивизией, удерживавшей 60-километровый участок поперек долины реки Варта севернее Шверина. Немцы продержались два дня, потом их оборона была проломлена гвардейцами с фронта, а в тыл ударом через Ландсберг вышла 416-я дивизия 5-й ударной армии, перерезавшая пути снабжения и отхода. Генерал Любе был ранен и попал в плен.

«К нашему счастью, – вспоминает В.И. Чуйков, – прибывшие сюда гитлеровцы свежей, полностью укомплектованной дивизии тоже, по-видимому, плохо знали расположение своих укреплений и поэтому не смогли использовать полностью мощь своего огня и выгоды позиций, дрались не особенно искусно, хотя и упорно. Если бы командование немецкой дивизии лучше знало оборонительный рубеж и имело хотя бы двое суток, чтобы разобраться в обстановке и организовать систему огня и взаимодействия, то трудно сказать, как обернулось бы для нас дело. Пожалуй, пришлось бы вести длительные бои и нести большие потери. Противник был застигнут врасплох... 31 января за один день наши войска почти полностью преодолели укрепленный район и разгромили свежую пятнадцатитысячную дивизию генерала Любе».