Я не дура, и всегда ставила точку первой, поняв, что оборзевшие мужики завели отношения в тупик. Тупик штампа в паспорте, согласно которому мне пришлось бы делиться с ними тем, чем я делиться не хотела. А теперь под горестные вопли сестры, которая всегда надеется, что вот этот-то, ну тот, что уже с лысиной, хоть он-то осчастливит эту рыжую великовозрастную дуру предложением руки и сердца, живу одна.

Мы с Гретой ставили в отношениях точку без всякого сожаления. Кроме одних — с Игорем Знаменевым, который никогда толком и не был мне парнем. И уж точно гражданским мужем не мог быть ну никак. А кем? Да никем! При этом был всем, что мне хотелось иметь в мужчине, но чего я никогда не имела. И уже не заимею. Но он был. У меня. Точнее бывал. Наездами.

И сейчас есть, все по тому же принципу — не ждала, а вот он я. Ещё и с соплями! И желанием подлизаться к собаке, чтобы Грета не загрызла его за нарушение ее личного пространства. Ну и моего заодно. Она теперь меня охраняет. Мою независимость от женской зависимости от лиц мужского пола без определенного места жительства и определенных занятий. Любовных бомжей. Альфонс звучит слишком гордо! Не заслужили…

А Игорь не заслужил другое! Чтобы я его ждала! А ждала, ждала всегда. Он появлялся, когда вздумается. Говорил, что хочет поймать меня с любовником и убить в порыве ревности. Кого, спрашивала его. Ещё не решил, отвечал он с улыбкой. Я улыбалась в ответ. Нет, как чуял, когда я одна между отношениями. Приходил долгожданным лекарством. Потом, честно, признался, что регулярно проверяет статусы у меня на странице и фотографии, где я не одна.

— Зачем?

— Чтобы не быть лишним. Ты хорошая девочка. Одновременно с двумя мужиками не спишь. Это я — козел обыкновенный. И как ты меня такого на порог пускаешь?

Если б только на порог? Так ещё в кровать. В любое время дня, в любое время года. В любой год. И так пятнадцать лет. Мне вот-вот тридцать пять стукнет. Очень скоро. Четырнадцатого декабря. Город украсится к Новому году. Все саврасками будут носиться по магазинам. Все обо мне забудут. Надеюсь. Может, только зима вспомнит и подарит свежий снежок, который хрустит под ногами. Знает же, как я ненавижу дождь. Особенно зимой. Мне его достаточно в ноябре. Мы с Гретой не любим дождь даже летом.

Последний год Грета покорно стоит в ванной. Знает, что теперь нужно мыться чаще, не рвётся, как раньше, наружу — может, конечно, просто нет сил. Ходить стала лапа за лапу, медленно, только на минуту по старой памяти вдруг переходит на гордое гарцевание. Помесь лайки с терьером — хвост бубликом, уши висят, зато бородка заботливо причесана мамочкой. Одним словом — красавица.

Долго нам с ней делали комплимент: какой у вас щенок резвый. Ну да, щенок, семи лет от роду. Радость моя — и как папка от тебя мог отказаться! Один раз я так ему и сказала:

— Хоть раз с дочкой мог бы утром погулять?!

Нет, всегда сваливал без завтрака, чтобы не выгуливать собаку.

— С дочкой? — прямо-таки заржал. — Ну ладно, я кобель, еще куда ни шло, но ты не сучка, Малина…

— Я ее с тобой нагуляла… Забыл?

— Еще алименты потребуй! — рассмеялся Игорь на этот раз как-то очень серьезно.

Денег я с него не брала. Даже за стрижки. Но он всегда приезжал с цветами, дорогим вином и… То кружевным бельем, то шарфиком, то платьем… И вскоре я поняла, что у меня в шкафу не осталось свободных полок и вешалок от его подарков. В моем шкафу хранились не скелеты случайных мужиков, которые пытались хоть что-то делать в моей постели, кроме как храпеть, а прекрасные воспоминания о годах, проведенных с моим единственным настоящим мужчиной, с Игорем.