- Разве одна твоя жизнь не стоит жизни тысячи людей? – без интонации спросил.

- Нет! – Рая вскрикнула, руку к груди прижала, ужаснулась, не почувствовала биение своего сердца. – Они не любили… меня! Бросили умирать. Больно, - всхлипнула. - Не смотрели! Живую похоронили.

Спрашивающий мужчина удивленно обернулся. Человек в черном пожал плечами:

- В каждом эксперименте люди придумывают свои обычаи. Здесь – решили назвать жертву «невестой», думали, что монстр сжирает ее душу, отлучали при жизни от Света. В другом, помнишь, там Аз главный? – его собеседник кивнул. – Там не только девушки, любой мог пожертвовать собой. Они там тупым ножом сами себя вспарывали, медленно. Считалось, что тот, кто собой пожертвует, сразу к Тебе вознесется. Но там, кажется, и не раз в год, чаще.

- Чаще, - кивнул второй мужчина. – Раз в месяц. Там положительных результатов больше.

- Понимаешь, о чем мы говорим? – человек в черном обернулся к Рае.

Та честно головой помотала.

- Потеряли люди человечность. Знаешь, грех какой самый страшный?

- Самоубийство, - робко ответила девушка.

- Равнодушие, - щелкнул пальцами, Рая упала, незрячие глаза в небо уставились.

- Даже зверь на страдание другого зверя реагирует, - произнес он над телом мертвой девушки, тихо произнес, будто с самим собой разговаривая. – Те нелюди были, кто и слова не сказал, когда перед ними другого человека пытали.

Человек в черном щелкнул пальцами. Оба мужчины тут же переместились в помещение с белыми стенами. Вдоль стен висели огромные мониторы, на которых замедленно все события прошедшей ночи в разных ракурсах показывали.

- Не жалеешь, что раньше закончил? Еще десять лет эксперимент длиться должен был. К тебе не все попадут, ты же знаешь.

- Знаю, - задумчиво проговорил мужчина в черном. – А не нужны мне они в аду, брат. Тоскливо мне. Мне страсть нужна! Мне метущиеся души нужны! А там душ не было. Там людей не было…

3. В чертогах Темного царства

Королевич Иван пробирался через бурелом, вспоминая чертей, чью-то мать и прочих родственников. Если верить Соловью Разбойнику, а ему можно верить, ведь сведения королевич добывал силушкой молодецкой, то идти Ивану нужно все время на восток. Там за обрывами глубокими, в непроходимом лесу, где живут лишь гигантские летучие мыши, пьющие человеческую кровь, черным коршуном на холме из людских черепов высится замок Кощея Бессмертного.

Ивана не пугали ни расстояния, ни испытания, потому как цель у него была архиважная.

Второй день клонился к закату. То тут, то там хрустели сухие ветки под тяжестью редких зверей и птиц, ухал филин, протяжно и жутко, когтистые тени от голых крон деревьев окрасились в бордовые тона и тянули к Ивану свои растопыренные жадные пальцы-крюки. В мире цвела весна, и только в этой проклятой чаще клубилась сырым туманом вечная осень.

Неожиданно Иван услышал громкое хлопотливое пищание. Осмотрелся юноша и разглядел за соседней елкой какое-то движение. Обошел дерево, грозно растопырившее свои колючие лапы, и видит, у белоснежной горлицы крыло тяжелой веткой придавило. Пищит в отчаянии птаха, вторым крылом машет, а поделать ничего не может.

– Вот глупая птица, как тебя так угораздило? – усмехаясь, спросил Иван. Горлица, увидев человека, еще пуще прежнего забилась.

– Тише ты, глупое создание, навредишь себе только! – попытался урезонить пустоголовую птицу Иван, да ветку с ее крыла убрал. Горлица тут же вспорхнула хоть и неуверенно, припадая на один бок, но полетела прочь не оглядываясь.

Иван только плечами пожал, да дальше пошел.