Видать зона показала все, что хотела, и картинка растворилась в воздухе, в последний момент только увидела, что отец лично повел парня куда-то. Может в кабинет, ну мало ли с какими поручениями он приехал.

Доедали мы свой уже остывший ужин молча. Каждый погрузился в свои мысли, да и мне было над чем подумать.

Николас Мор.

Утро началось в новом месте. Это уже стало традицией. Проснувшись, я потянулся и осмотрелся. Между нами спала Марша, закутанная в свое одеяло. А вот за ней поверх своего почивал Михей, сверкая голым задом под утренним солнышком. И честно, я засмотрелся. Вот правда, я никогда не смотрел на парней. Но глядя на Миху я не знал, что за чувства рождались в моей голове, откуда эти странные фантазии. Но мне было безмерно приятно его дразнить. Он так мило краснел, а острые ушки становились такими нежно розовыми.

Сейчас же я залип на его теле. Блин, до чего же он идеален, вот был бы девушкой, влюбился бы. В смысле я был бы девкой? Или он? Нет, девки с такой фигурой не очень, значит всё-таки если бы я был девкой, то влюбился.

— Хорош чертяка, — кто-то прошептал рядом.

— Безумно хорош, — хриплый голос резанул мой слух и горло, м-да, в горле явно пересохло.

— Ага, и эта жемчужно-белая кожа, интересно какая она на… — Опять шепот рядом.

— Мягкая как шелк… — договорить я не успел, Михей завозился, потянулся и сел, окинул меня хмурым взглядом и поднялся во весь рост и во всем своем великолепии.

— Руки убери, сломаю и лечить не буду! — уперев руки в бока сказало божество, залитое солнечным светом.

А я с восторгом наблюдал как среди золотистых кудряшек восстаёт божественный жезл. Нет, ну реально, назвать это великолепие, произведение искусства, банальным стояком? Нет!

— Нет, ну это наглость, я вам не мешаю, нет? — взревело божество и на идеальном жемчужно-белом члене с розовой головкой выступила капелька и засверкала миллионами искорок, ослепляя и отупляя окончательно.

Я хлопал глазами не в силах оторвать взгляд от этой искорки, в ушах стучала кровь, а в мыслях... Там билась паническая мысль, что у меня встал на парня.

— Руки убери, сломаю! — хрипло прозвучало рядом, отвлекая меня и заставляя оторвать свой взгляд от Михи.

Я держался за самую прекрасную грудь, какую я только видел в своей жизни. И, по всей видимости, давно.

— Я не лапаю, а прикрываю, — в горле совсем пересохло, голос хрипел как у больного ангиной.

В карих глазах, что сейчас на меня смотрели со странным выражением, разгорался огонь, и я, как ошпаренный дернулся в сторону от девушки. Я помню с прошлого раза чем это закончилось. Запутавшись в одеяле, я всё-таки смог вскочить и понял, что такой же нагой, как и друг. Или уже не друг, а возлюбленный? Тьфу гадость какая… Нет, нет и еще раз нет. Но взгляд сам собой метнулся к достоинству друга и сравнил со своим.

Бальзам на душу, у меня, конечно, не такой идеальный и более смуглый с темной головкой, но вот размером не уступает. Могу гордиться. Плечи сами собой расправились.

— Где мы опять и почему вы голые, — спросил Михей, низким голосом с хрипотцой, так, что мурашки табуном пробежались по спине.

— Где не скажу, но вот на кого у вас мальчики стояк, хотелось бы знать, — тоже немного хриплым со сна голосом проговорила Марша, натягивая одеяло по самую макушку, но я успел увидеть, как ее щеки становятся цвета жжённого сахара. Девушка явно была смущена. А в голове уже скакали образы её идеальной груди, цвета леденца на палочке, так любимым мной в детстве.

Михей будто только сейчас увидел, что нависал над нами абсолютно нагой и в боевом состоянии. Схватив первое, что попалось под руку, а это было одеяло, он закутался в него. А я с упоением наблюдал как его уши принимали ярко красный оттенок. А потом последовал его примеру и обмотал одеяло вокруг бедер, осматриваясь.