– Оля, а ты знаешь, сколько людей живет в нашем городе? А если еще посчитать и область…

– Ну, предположим, в деловом мире Петербурга все друг друга знают в той или иной степени. Мне бы надо на этого мужика посмотреть… Я-то по тусовкам хожу гораздо больше, чем ты.

В процессе разговора мы изучали карту участка Ленинградской области, где мужик мог рыбачить. Когда на него напали? Рано утром? Так сколько ж времени он шел пешком? Какое расстояние за это время мог преодолеть раненый? А если он часть времени оставался без сознания? Например, упал в лесу, какое-то время лежал, потом полз… Хотя по одежде не скажешь, что полз. С другой стороны, на такой одежде, как у него, могло и не остаться следов. И он на самом деле мог преодолеть довольно приличное расстояние.

В результате изучения карты, долгих споров и пререканий мы пришли к выводу, что подобранный мною на шоссе тип мог рыбачить или на одном из двух озер, или на речке. Больше ничего подходящего в нужном радиусе не было. Не два же дня он шел?

– Интересно, а он с берега рыбачил или с лодки? – вдруг задумчиво произнесла сестрица. – Если с берега, то, наверное, нам на речку. На озере вроде с лодки рыбу ловят, а зимой из проруби.

Я пожала плечами. Я не знала ответов на эти вопросы.

– То есть он мог сидеть с удочкой в лодке, по нему выстрелили. Он упал в лодку, лишившись чувств, а убийцы решили, что он мертв. Или он просто рухнул, чтобы спрятаться за бортом. Лодка стояла на середине озера, убийцы не могли до нее добраться и проверить. Лодки у них не было, а для купания еще рано, если только не по принуждению. Наверное, подождали, появится голова или не появится, и уехали. А наш герой добрался до берега и пошел домой.

– В таком случае убийцы угнали машину, на которой он приехал, – заметила я. – А мобильный был в машине. Почему он не взял его с собой в лодку? Он точно не падал в воду, Оля! Та одежда, которая была на нем надета, быстро высохнуть не может!

– Или он решил причалить к противоположному берегу, а там заблудился. Ладно, хватит тут болтать, поехали.

– Ты в самом деле хочешь съездить к тем двум озерам и речке?!

Я все еще не могла в это поверить.

– Конечно! Нужно выяснить все, что только можно! Ради твоей безопасности, Кира! И вообще воздухом подышим. Полезно.

– Знаешь ли, я достаточно дышу воздухом на объектах, – заметила я.

– А я нет! Я в закрытых павильонах снимаюсь! Правда, летом у нас вроде будет съемка на природе. Но все равно я сто лет за город не выезжала.

– Кто тебе мешает? Можно в Павловск съездить, в парке погулять.

– Мы поедем туда, где ранили мужика! – безапелляционно заявила сестрица. – Собирайся. Воду только надо взять и бутерброды. Или лучше чай в термосе. Ты же регулярно берешь с собой чай в термосе на объекты? Вот иди и готовь. А я бутерброды нарежу.

Сестрица была одета в черные джинсы, черную футболку, красный верх спортивного костюма и кроссовки. Я надела джинсовый костюм и кроссовки. Резиновые сапоги «живут» у меня в багажнике, также там лежит черная ветровка, которая в зимний период заменяется на черный дутик, в котором я хожу по объектам. Резиновые сапоги зимой заменяются на непромокаемые снегоступы, купленные в Финляндии. В багажнике у меня также хранится бинокль внушительных размеров, который не помещается в бардачок. А в бардачке лежит фонарик и еще масса нужных вещей, которые могут пригодиться мне в работе.

Я также распечатала карту нужной нам местности из Интернета. Поехали на моей машине, как более подходящей для областных дорог и не привлекающей внимания. Ольгино маленькое пучеглазенькое чудо фиолетового цвета (выписанное по каталогу) осталось стоять у моего дома. Ольга оставляет машину где угодно, и никто даже ни разу не пытался ее угнать. Во-первых, нормальный человек никогда не будет на такой ездить, а угоняют то, что можно продать. На этой же машине может ездить только слегка экзальтированная молодая женщина или юная девушка. Во-вторых, в дополнение к фиолетовому цвету, на машине сделан рисунок – два веселых колобка. Конечно, все можно закрасить и перекрасить, но это лишняя морока. В-третьих, сигнализация (тоже по спецзаказу) орет: «Оленька, меня угоняют!» По-моему, угонщики должны сами сбежать, увидев и услышав все это.