Сэр Тоби. Возможно ли?
Фабиан. Если представить на сцене, я бы назвал это, может быть, неправдоподобной выдумкой.
Сэр Тоби. Голова его битком набита нашей шуткой.
Мария. Так не отставайте от него, чтоб шутка наша не выдохлась.
Фабиан. Право, мы его сведем с ума.
Мария. Тем спокойнее будет в доме.
Сэр Тоби. Пойдем, свяжем его и засадим в темную комнату. Племянница моя уже уверена, что он сошел с ума, и мы можем продолжать нашу шутку себе на потеху, а ему на покаяние до тех пор, пока нам самим не надоест; а тогда можно и сжалиться. Мы поведем дело судебным порядком, а ты, амазонка, его освидетельствуешь. Смотри!
Входит сэр Эндрю.
Фабиан. Еще потеха!
Сэр Эндрю. Вот вам вызов, читайте! Ручаюсь, что соли и перцу довольно.
Фабиан. Ужели он так дерзко написан?
Сэр Эндрю. Ну да, ручаюсь. Прочтите только.
Сэр Тоби. Подай сюда. (Читает.) «Молодой человек! Кто бы ты ни был, ты все-таки собака».
Фабиан. Изящно и храбро!
Сэр Тоби(читает). «Не удивляйся и не изумляйся в душе своей, почему я тебя так называю, так как не говорю тебе причины».
Фабиан. Славный крючок! На нет и суда нет.
Сэр Тоби (читает). «Ты приходишь к графине Оливии, и она любезничает с тобою на моих глазах. Но ты лжешь – я тебя вовсе не за это вызываю».
Фабиан. Удивительно кратко и удивительно бессмысленно!
Сэр Тоби(читает). «Я подстерегу тебя на обратном пути домой, и если ты будешь столь счастлив, что убьешь меня…»
Фабиан. Славно!
Сэр Тоби(читает). «…то ты убьешь меня, как мерзавец и мошенник».
Фабиан. Ты все от выстрела в сторону.
Сэр Тоби(читает). «Прощай – и Господь да помилует одну из наших душ! Он может помиловать и мою; но я надеюсь на лучшее. Итак – берегись! Твой друг, смотря по тому, как ты меня встретишь, или твой заклятый враг – Эндрю Эгчик». Если это письмо его не взорвет, так его и порохом не сдвинешь с места. Я отдам ему его.
Мария. Вы сейчас можете это сделать, он теперь разговаривает с графиней и скоро уйдет.
Сэр Тоби. Ступай, сэр Эндрю, и подстереги его у садовой решетки, как охотник зайца. Только увидишь его – обнажи шпагу и окати его потоком ужаснейших ругательств. Часто случается, что как проревешь медвежьим басом самую наиужаснейшую ругань, так прослывешь храбрым гораздо больше, чем от настоящего дела. Марш!
Сэр Эндрю. Ну уж ругаться я сумею. (Уходит.)
Сэр Тоби. Письма-то я, конечно, не отдам. Обращение этого молодого человека доказывает, что он умен и хорошо воспитан, да и посредничество его между его господином и моею племянницею подтверждают это. Итак, письмо не испугает его, так как оно глупо как нельзя более, и он тотчас смекнет, что оно написано ослом. Вместо этого я устно передам ему вызов, наговорю с три короба о храбрости Эндрю и поселю в нем высокое мнение о его ярости, ловкости и вспыльчивости. Он так молод, что поверит всему. Это обоих их так перепугает, что они уничтожат друг друга глазами, как василиски[26].
Входят Оливия и Виола.
Фабиан. Вот он с твоей племянницей. Оставим его с ней проститься, а там и на приступ.
Сэр Тоби. А между тем я выдумаю самые страшные выражения для вызова.
Сэр Тоби, Фабиан и Мария уходят.
Оливия
Виола
Оливия