Итак, по образованию Берия был архитектором, окончив учебное заведение с репутацией ведущего центра технического образования на Кавказе. Насчитывало Бакинское училище чуть более 400 учащихся, примерно по 100 на курс. Для сравнения – за 1900–1913 годы в России было выпущено 1360 инженеров-строителей и архитекторов, тоже примерно по 100 в год. Иными словами, получивший даже среднее строительно-архитектурное образование Берия входил в весьма немногочисленную в России профессиональную группу, и уровень его подготовки низким не был – даже безотносительно к факту несомненной талантливости молодого Лаврентия. При этом он вполне мог – с его-то энергией – готовить себя к благополучной буржуазной карьере. Дореволюционный Баку к ней очень даже располагал – его можно было назвать «Багдадом-на-Каспии». Это был космополитический город, и причиной было тоже космополитическое слово «нефть». Нефтяные прииски Баку интересовали как крупных мировых дельцов, так и множество авантюристов – неудачливых и удачливых. Здесь сталкивались разнообразные своекорыстные интересы – геополитические, политические, экономические, разведывательные…
Сухуми. Начало XX века
Лаврентий Берия (в центре) во время учебы в училище
Кем мог стать в подобной атмосфере ловкий и способный молодой человек, да ещё и сладострастник (в чём Берию так часто и так лживо обвиняли), стремящийся к личному успеху, к обогащению и наслаждению всеми благами жизни? Он мог стать политиканом, доверенным лицом нефтяных «королей» Нобелей или Детердинга, пронырой-дельцом, перспективным служащим той или иной крупной фирмы, международным агентом…
Улица дореволюционного Баку
В главной конторе Нобиля в Балахне
Берия, воспитанный в традициях трудолюбия, бескорыстия, заботы о семье, ответственности за тех, за кого ему приходится нести ответственность, выбрал иное. Его переход на «красную» сторону баррикад был вполне естественным.
Сам он написал об этом так:
«В том же 1915 г. начинается впервые и мое участие в партийной жизни, тогда еще в зачаточной форме. В октябре этого года нами – группой учащихся Бакинского технического училища – был организован нелегальный марксистский кружок, куда вошли учащиеся из других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 г. В этом кружке я состоял казначеем. Мотивами создания кружка были: организация учащихся, взаимно материальная поддержка и самообразование в марксистском духе (чтение рефератов), разбор книг, получаемых от рабочих организаций и прочее. Одновременно был избран старостой своего класса (нелегально). В марте 1917 г. я совместно с тов. В.Егоровым, Пуховичем, Аванесовым и еще одним товарищем (фамилию не помню) организовываем ячейку РСДРП (большевиков), где я состоял членом бюро.
В 1916 г. (летние каникулы) я служил в качестве практиканта в главной конторе Нобель в Балахнах, зарабатывая на пропитание семье и себе.
В ходе дальнейших событий, начиная с 1917 г., в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с место на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в городе Баку) в нелегальное (1919 т 1920 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию. В июне 1917 г. я в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии румынского фронта и выезжаю с последней в Одессу, оттуда в Румынию, где работаю в лесном отряде села Негуляшты. Одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат, председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 г и в начале 1918 г, по приезде в баку, продолжаю усиленным темпом работу в техническом училище, быстро наверстывая пропущенное. В январе 1918 г. поступил в Бакинский Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, работая здесь в секретариате Совета сотрудником, выполняя всю текущую работу, и этой работе отдаю немало энергии и сил. Здесь я остаюсь до сентября 1918 г., октябрь же этого года застает меня в ликвидации комиссии советслужащих, где я остаюсь до занятия города Баку турками».