По приезде в Тифлис…я… зашел к т. Серго (тогда – первому секретарю Закавказского крайкома, – С.К.)… Т. Серго Орджоникидзе сообщил мне, что действительно т. Берия… эту работу вел по поручению работников партии и что об этом хорошо известно ему, т. Орджоникидзе, т. Кирову, т. Микояну и т. Назаретяну. Поэтому я должен относиться к т. Берия с полным доверием, и что он… полностью т. Берия доверяет.
В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину.
<…>
Года два назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне, а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в муссоватской контр-разведке но из этого у них ничего не выйдет.
Я спросил у т. Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом и он т. Сталину говорил.
Кандидат ЦК ВКП(б)
Павлуновский
25 июня 1937 г.»
Впрочем, разнообразная шушера действовала против Берии не только словом. Осенью 1925 года Берия с группой чекистов на двух автомобилях возвращался по Военно-Грузинской дороге в Тифлис. На горном перевале их ждала засада.
Берия ехал на первом автомобиле. Один чекист погиб, два были ранены. Но Берия – это не моя оценка – «не потерял присутствия духа» и, отстреливаясь, прикрыл остальных.
СО 2 ДЕКАБРЯ 1926 года деятельность Берии начинает охватывать всё Закавказье – он назначается заместителем полномочного представителя ОГПУ в ЗСФСР и заместителем председателя Закавказского ГПУ, оставаясь также начальником Секретно-оперативного отдела Полпредства ОГПУ в ЗСФСР.
В ноябре 1928 года пост председателя Закавказского ГПУ занял Станислав Реденс, член партии с 1914 года. Он сменил Павлуновского. Реденс был опытным чекистом, однако кавказской специфики не знал, и при формальном первенстве Реденса «рабочей лошадью» Закавказского ГПУ оставался Берия.
С началом коллективизации больной проблемой оказалась реакция кавказского крестьянства на перегибы в сельском хозяйстве. 17 августа 1931 года Сталин писал с юга Кагановичу в Москву:
«… Теперь для меня ясно, что Картвелишвили (до 1929 г. – ПредСовнаркома Грузии, в 1929-31 гг. – 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины и начальник Политуправления Украинского военного округа, а с 1931 года – 1-й секретарь Закавказского крайкома, – С.К.) и секретариат Грузцека своей безрассудной "политикой хлебозаготовок" довели ряд районов Западной Грузии до голода. … Арестовывают людей сотнями, в том числе членов партии, явно сочувствующих недовольным и не сочувствующих "политике" грузинского ЦК. Но на арестах далеко не уедешь».
Массовые волнения программировала «политика» грузинских «политиков», а отдуваться приходилось чекистам. 11 марта 1930 года Реденс и Берия докладывали первому заместителю Председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде по прямому проводу: «В результате… допущенных перегибов, внутриколхозных недочетов и общей активизации антисоветских и кулацких сил усилились массовые антиколхозные выступления, принимающие политическую окраску, брожением охвачен ряд районов… Идет стремительный распад колхозов, сопровождающийся в ряде случаев разгромом Сельсоветов, избиением и изгнанием парткомсомольцев и совактива…»
Крестьяне пашут землю. 1931 год.
Фото Уильяма Осгуда Филда
Грузия. 1931 год.
Фото Уильяма Осгуда Филда
На военно-грузинской дороге. 1931 год.