– Слышали, Афанасий Андреевич? Нам с вами нужно поговорить. Откройте дверь.

– Какую дверь?

– Ну, какую? Металлическую, с усиленным косяком и стальными упорами, на двух замках, внутренних, обыкновенных, с телескопическим глазком и, я так думаю, с запорными механизмами типа «засов» и «цепочка» с внутренней стороны, – с поразительной добросовестностью ответил на риторический вопрос сногсшибательный голос в трубке.

– Все, Пиар, суши сухари, – пробормотал Афанасий и побрел на выход с вещами: в виде пледа в одной руке и телефонной трубки – в другой.

Обладателем впечатляющего голоса оказался невысокий немолодой мужчина незапоминающейся внешности, представившийся Иваном Ивановичем.

Рослый Афоня поверх его макушки стрельнул взглядом сначала вверх, а потом и вниз по лестнице. Он ожидал, что на перилах гроздьями будут висеть добры молодцы с автоматами, в оконном проеме скукожится пулеметчик, и еще кто-нибудь, столь же хорошо вооруженный, эдакой кукушечкой высунется из люка мусоропровода. Армейское прошлое Важного Лица наложило на стиль его мирной жизни неизгладимый отпечаток танковых траков. Мало у кого из политиков была такая грозная репутация.

Однако невзрачный джентльмен высился на придверном коврике в одиночестве, как цапля посреди болота.

– Вы ко мне? – в тему квакнул Афоня.

– Здравствуйте, Афанасий Андреевич! – приятно улыбнулся Иван Иванович и тоже заквакал: – К вам, к вам, к кому же еще! Позволите?

В отсутствие автоматчиков и пулеметчиков, по идее, можно было бы попробовать и не позволить… Но Журавлев не рискнул так поступить.

Он пропустил незваного гостя в прихожую, жестом пригласил его не останавливаться на полпути, «приземлил» в мягкое кресло и уж тут не выдержал и спросил:

– А где же Он?

Как будто действительно ждал к себе с визитом Важное Лицо.

– Он у меня тут, – ответил Иван Иванович, опуская руку в брючный карман.

Афоня поднял брови. Журавлев знал, что Он невелик ростом, но не настолько же!

– Ну, Афанасий Андреевич! – Невзрачный тип бархатисто хохотнул и разжал кулак с миниатюрным диктофоном: – Вы же не думали, что Сам прибудет к вам лично? Вы слышали запись его голоса – фрагмент приватной встречи с представителем МОК в кулуарах хорошо известного вам сочинского клуба с названием на букву «О».

– Неужели?! Вы имеете в виду? – Афанасий порозовел от волнения и удовольствия. – О!

– Есть такая буква, – пошутил гость и свободно откинулся на спинку кресла.

Сочинский клуб на вышеупомянутую букву трудами самого Афанасия Гонсалеса Журавлева был известен очень и очень многим.

Вначале он получил печальную известность в оргкомитете предстоящих зимних Олимпийских игр, куда владельцы нового развлекательного комплекса раз за разом безрезультатно обращались с просьбами разрешить их перспективному детищу называться как-нибудь так, знаете ли… По-олимпийски!

Являясь начинающими акулами шоу-бизнеса, в некоторых вещах эти самые клубовладельцы были людьми поразительно простодушными, и тот факт, что олимпийский комитет законодательно закрепил за собою единоличное право использовать слова «олимпиада», «олимпийский», «Сочи-2014» и тому подобное в любых сочетаниях, поначалу не показался им заслуживающим внимания. Однако компромисс с названием найти не удавалось, переговоры зашли в тупик, и тогда наступил звездный час рекламного агентства «Фигня Продакшн» и лично Афанасия Гонсалеса Журавлева.

Афоня разрулил ситуацию на раз.

Название, предложенное им, было неприличным и великолепным: ночной клуб – прости, Господи! – «Олимписьки»!

Шоу-бизнес аплодировал стоя. Оргкомитет скрежетал зубами, но был бессилен. Никакая символика игр в новом заведении не использовалась, в оформлении интерьеров присутствовали только полуобнаженные красавицы из пантеона древнегреческих богов, а географическое название «Олимп» в свое время не сумел запатентовать даже МОК.