Беспомощность прессы и ее бессилие огорчали писателя. Он писал А. Ф. Кони в связи с Мултанским делом, что печать пыталась сделать, что могла: «Но, конечно, она не могла почти ничего». По поводу статей «Бытовое явление» Короленко писал Л. Н. Толстому: «На непосредственный, практический результат… то есть на восприимчивость «хозяев жизни», я не надеюсь…»

И все-таки Короленко не складывая оружие, писал и боролся. Публицистика была его второй натурой. Он обладал «корреспондентской жилкой», боевым темпераментом публициста и часто чувствовал «влечение к газете и газетным откликам на каждое событие». Корреспонденция «В успокоенной деревне», написанная Короленко в Саратовской губернии, доставила автору некоторое удовлетворение уже потому, что «много мужицких голов зашевелилось над газетным листом».

…За девять дней до своей смерти Короленко направил председателю губернской Чрезвычайной комиссии последнее ходатайство за арестованного.

Диапазон применения байки. При изучении истории отечественной публицистики.

Талантливый русский фельетонист В. Дорошевич говорил: «Наш брат журналист лишен всяких прав». В очерке «Как я попал на Сахалин» он картинно запечатлел свою беседу с приморским вице-губернатором.

«В губернаторской резиденции во Владивостоке Дорошевич отрекомендовался: «Корреспондент такой-то».

Вице-губернатор спросил:

– Гм… Вы что же, состоите по какому-нибудь ведомству?

– Нет… Я – корреспондент.

Дорошевич попросил ему помочь попасть на Сахалин. Сановник ответил:

– Гм… Если за советом, так вот вам мой совет. Прежде всего, не называйтесь корреспондентом!

– Почему же?

– Слово нехорошее. Его здесь не любят.

– Ну, сотрудник.

– Непонятно, с кем вы сотрудничаете и в чем.

– Журналист!

– Непонятно. “Журналисты” полагаются только в канцеляриях.

– Литератор!

– Тоже не следует.

– Писатель!

– Тоже нехорошее слово».

Мораль. В истории России были времена, когда слово «корреспондент» редко произносилось без презрительной усмешки.

Комментарий. О неприязни к журналистам в России на рубеже XIX – ХХ веков писал даже А. М. Горький, тогда сотрудничавший с «Самарской газетой». В Самаре к газетчику относились «как к врагу» и «свирепому супостату», его воспринимали как «отчаянного надоедника». Общество не признавало репортеров за людей, достойных внимания. Их упорно бойкотировали. «Человек общества» произносил слово «репортер» как что-то зазорное, стараясь «вложить в него как можно больше нелестных чувств».

В самарской городской управе измывались и потешались над газетчиками. «Г г. члены управы почуяли “скоропадента”, – писал Горький. – Они стали издеваться и посмеиваться над ним, лягая местную прессу и полагая, что делают это остроумно; много смеялись сами над собой жирным смехом людей, которым живется покойно, весело и сытно».

Диапазон применения байки. При обсуждении истории профессии «журналист».

Однажды известного итальянского певца Тито Гобби спросили:

– Скажите, маэстро, строгий ли вы судья, когда бываете членом жюри на конкурсах?

– Да. Опера, как цветник: если вы хотите, чтобы выросли хорошие цветы, надо безжалостно срезать слабые побеги. Певец обязан быть большим мастером. Иначе пусть занимается чем угодно, только не пением.

«По-моему, это высказывание Тито Гобби можно полностью отнести и к журналистике, – писал известный репортер, один из создателей информационной телепрограммы «Время» Юрий Александрович Летунов. – Ведь журналист в конечном итоге тоже певец своего времени! Сколько несчастных людей среди журналистов довелось мне встретить…».