–Как твоя дипломная?– спрашивает отец, протягивая стакан крепкого черного чая-хамира с мятой, который так любят пить бедуины этих мест. Это единственный местный напиток, который способен прекрасно тонизировать, придавать сил под солнцем и не заставлять сердце уходить в сумасшедшую аритмию, как крепчайший кофе с кардамоном.

Говорят, именно Александр Македонский привез его скукоженные, высушенные на солнце лепестки из далекой Индии. Ведь в сущности это все тот же до боли всем нам в России известный черный байховый чай, просто уж очень крепко заваренный.

–Прекрасно! Почти дописана! Это будет настоящая сенсация, пап! Без преувеличения! Еще никто не проводил такой глубокий анализ сказок «Тысячи и одной ночи». Мой научный руководитель предлагает заняться изданием монографии сразу после защиты.

– Это прекрасно, дочь,– одобрительно кивает головой отец,– думаю, за эти две недели, пока ты будешь здесь, можно поработать с местными первоисточниками. Поговорю с Шейхом Ахмадом, чтобы он предоставил тебе доступ к своей библиотеке.

Слышу, что говорит отец, и торопею.

–Пап… да зачем… Неудобно как-то… Беспокоить самого Шейха из-за какой-то там студентки…

–Не какой-то студентки, дорогая, а моей дочери, без пяти минут великой ученой! Шейх Ахмад благоволит развитию наук и будет только рад. Тем более, у меня с ним прекрасные уважительные отношения. Он любит слушать меня, очень интересуется историей и раскопками. Да и вообще, во всех смыслах высокообразованный человек… Сегодня вечером у тебя будет возможность в этом убедиться. Шейх Ахмад имел любезность пригласить нас с тобой на ужин.

–На ужин?– в ужасе закашливаюсь я,– пап… Ну как?! Я не рассчитывала, что в Мармарике мне придется вести светский образ жизни! Мне совершенно нечего надеть!

Отец лишь снисходительно машет рукой.

–Не переживай. Это ведь Шейх Ахмад. Сегодня на закате за нами на концессию приедет кортеж и заберет во дворец. Там будет возможность отдохнуть в предоставленных покоях. Шейх Ахмад прекрасно понимает и уважает непростой труд археолога в песках, потому всегда делает пребывание во дворце незабываемым. У тебя будет возможность сообщить его протокольщику о своих нуждах. Тебе предоставят платье и все остальное, что только будет нужно, чтобы ты чувствовала себя как дома. Не думай, дочка, какие бы слухи ни ходили, кто бы что ни говорил, Шейх Ахмад очень великодушен и щедр.

Я встрепенулась, потому что в этот самый момент над нами пролетел пустынный сокол, пронзительно закричав. Стало не по себе от исходящей от этой птицы хищной силы. Я посмотрела вдаль, вглядываясь в молодой закат, который начинал окрашивать пустыню во все оттенки охры.

Успокойся, Лена. Все будет хорошо. Отец хорошо разбирается в людях. Если он говорит, что Шейх Ахмад великодушен, так оно и есть…

Тогда я еще не знала, что зловещие пески древней Ливийской пустыни уже начали нашептывать мою историю судьбе… Тогда я еще не знала, насколько "великодушен" ко мне окажется Шейх Ахмад Ибн аль-Маррифи. Но это мне предстояло совсем скоро узнать…

Глава 2

Я видела роскошь. Ездила по миру, пользовалась привилегированным положением отца. Наша квартира в Москве просторная и красивая, в историческом центре, с высоченными потолками и эркерным балконом.

И все равно, красота этого дворца- вопиющая, безусловная, совершенная- бьет под дых. Это не вычурность Востока с приторным золотом. И не аскетизм минимализма, которым еще нужно проникнуться. Здесь настолько емко, в полном спектре реализованы все принципы, подпадающие по оценке самих архитекторов под понятие золотого сечения, что такую красоту можно только благоговейно созерцать. Мне кажется, что даже щебетание ночных птиц, как и запах лилейника в саду- тонкий, ненавязчивый, изысканный – заставляют почувствовать себя здесь словно бы в раю.