– А на небе полицейские не нужны! – сказал первый мальчик.

Фань Сюань наказывал своим сыновьям и племянникам:

– Дети мои, у каждого из вас своя жизнь, но почему все-таки я хочу, чтобы вы выросли хорошими людьми?

Все промолчали в растерянности, и только младший сын Се Сюань:

– Все правильно. Точно так же и мы хотим, чтобы у нашего крыльца росли душистые орхидеи, а не какой-нибудь чертополох.

Вдоль всего плетня, окружавшего птичий двор, расселись ласточки, беспокойно щебеча друг с другом, говоря о многом, но думая только о лете и юге, потому что осень стояла уже на пороге: ожидался северный ветер.

Однажды они улетели, и все заговорили о ласточках и о юге. «Пожалуй, на следующий год я сама слетаю на юг», – сказала курица. И вот минул год, ласточки вернулись, снова расселись на плетне, а весь птичник обсуждал предстоящее отбытие курицы.

Ранним утром подул северный ветер, ласточки разом взлетели и, паря в небе, почувствовали, как ветер наполнил их крылья. К ним прилила сила, странное древнее знание и нечто большее, чем человеческая вера. Высоко взлетев, они оставили дым наших городов.

– Ветер, пожалуй, подходящий, – сказала курица, распрямила крылья и выбежала из птичника. Она выбежала на дорогу, сбежала вниз с насыпи и попала в сад.

К вечеру, тяжело задыхаясь, она вернулась обратно и рассказала обитателям птичника, как летала на юг до самого шоссе и видела величайший в мире поток машин, мчащихся мимо. Она побывала и в саду, где цвели розы, прекрасные розы, и даже встретила садовника.

– Потрясающе! – воскликнул весь птичий двор. – И как живописно рассказано!

Прошла зима, и опять вернулись ласточки. Но птичий двор ни за что не хотел согласиться, что на юге – море. «Послушайте нашу курицу!» – говорили они.

Курица теперь стала знатоком. Она-то знала, как там на юге; хотя даже и из городка не ушла – просто перебежала через дорогу.

В Ропшице, городе, где жил раввин Нафтали, у богатых людей, чьи дома стояли на окраине города, был обычай нанимать ночного сторожа. Поздно вечером, когда Нафтали бродил по опушке леса, он повстречал одного такого сторожа, прохаживающегося взад и вперед.

– На кого ты работаешь? – спросил раввин.

Сторож ответил и, в свою очередь, спросил:

– А ты на кого работаешь?

Эти слова поразили раввина, как молния.

– Я еще ни на кого не работаю, – смущенно ответил он. Затем раввин долго прохаживался рядом со сторожем и наконец спросил:

– Не поступишь ли ко мне на службу?

– Охотно! Но что мне надо будет делать?

– Напоминать мне, – сказал раввин Хаим.

У придворного шута родился ребенок.

– Кто у тебя родился? – спросил его султан.

– Да кто может родиться у бедняка? Дочь или сын.

– А что, разве у богатых бывает иначе? – удивился султан.

– А что, разве не знаешь? От богатых рождаются насильники, грешники, тираны, мерзавцы, негодяи, олухи…

– Довольно! – перебил его султан. – Все ясно.

Как-то жена Дахо заглянула в комнату и видит: супруг ее стоит в почтительной позе, прижав руку к груди. Решив, что в комнате есть посторонний, жена Дахо смутилась и поспешно прикрыла лицо чадрой. Однако оглядевшись, она увидела, что кроме Дахо, в комнате никого нет.

– Дахо, – прошептала она, – почему ты так странно стоишь? Разве тут кто есть?

– Да, есть один человек, – ответил Дахо.

– Кто же это?

– Это я, – сказал Дахо.

– Так зачем же ты прижал руки к груди? – изумилась жена.

– Слушай, женщина, а я что – не человек?! – разозлился Дахо. Разве только другие – люди! Что я, сам себе не могу оказать почет?!