1 октября 1946 года Нюрнбергский процесс закончился. К смертной казни через повешение были приговорены Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль (полностью оправдан при пересмотре дела в 1953 году), ЗейссИнкварт, Борман (заочно); к пожизненному заключению – Гесс, Функ, Редер; к двадцати годам заключения – Ширах, Шпеер. 15 лет тюремного заключения получил Нейрат, 10 – Дениц. Трое обвиняемых были оправданы: Фриче, Папен, Шахт. Дело признанного неизлечимо больным Круппа было закрыто. Обвиняемый Лей повесился в тюрьме 25 ноября 1945 года, незадолго до начала трибунала. СС, СД, СА, гестапо, а также нацистская партия были признаны преступными организациями.

16 октября 1946 года в здании Нюрнбергской тюрьмы преступники были повешены американским палачом Джоном К. Вудсом. Этой участи избежали Геринг, отравившийся накануне в своей камере, и скрывшийся от правосудия Мартин Борман. Суды над военными преступниками продолжались вплоть до 1950-х годов.

Трибунал получил неоднозначную оценку в мире. Нюрнбергский процесс еще не успел завершиться, а в стенах Дворца юстиции разгорелся скандал, связанный с неправомочностью Трибунала. Один из участников процесса, американский судья Венерстурм, подал в отставку и покинул Германию. Чуть позже в газете «Чикаго Трибьюн» было напечатано его письмо, в котором он объяснял причины «громкого хлопанья дверью». «Члены прокуратуры, вместо того, чтобы сформулировать и попытаться применить юридические нормы ведения процесса, – писал он, – занимались в основном преследованием личных амбиций и мщением. Обвиняющая сторона сделала все возможное, чтобы не допустить выполнения единогласного решения Военного суда потребовать от Вашингтона предоставить дополнительные документы, находившиеся в распоряжении американского правительства… Девяносто процентов администрации Нюрнбергского трибунала состоит из людей с предвзятым мнением, которые по политическим или расовым причинам поддерживали обвиняющую сторону… Обвиняющая сторона, очевидно, знала, кого выбирать на административные посты военного трибунала, и потому там оказалось много «американцев», чьи иммиграционные документы были очень недавними и кто, либо своими действиями по службе, либо через их действия как переводчиков, создали атмосферу, враждебную обвиняемым… Настоящей целью Нюрнбергского процесса было показать немцам преступления их фюрера, и эта цель также явилась предлогом, под которым был создан Трибунал. Если бы я знал заранее, что будет происходить в Нюрнберге, я бы никогда туда не поехал».

Юридические споры вокруг «Суда истории» не умолкают до сих пор. Сегодняшние правоведы находят десятки нарушений законодательных норм: отсутствие права на отвод, отсутствие права на апелляцию и пересмотр приговоров в пользу обвиняемых по вновь открывшимся обстоятельствам (при возможности пересмотра приговора в другую сторону), упрощенные требования к доказательствам… И конечно, немало масла в огонь подливает и тот факт, что некоторые из странсудей по логике вещей сами должны были бы предстать в качестве обвиняемых. Чего только стоит американская бомбардировка Хиросимы и Нагасаки! Не говоря уже о многочисленных и не менее жестоких, чем фашистские, преступлениях Советского Союза против военнопленных и собственных граждан… Одна из русских переводчиц так вспоминает нюрнбергские события: «При Сталине Нюрнберг замалчивался по вполне понятным причинам – в ходе заседаний вдруг возникали темы, говорить на которые в СССР было строжайше запрещено. Немудрено, что мне, 20летней комсомолке, некоторые показания даже слушать было жутко, а уж переводить… Например, Гесс говорил о политических процессах 1936–1938 годов, состоявшихся в одной из негерманских стран. Для этих процессов, по словам Гесса, было характерно, что подсудимые весьма странным образом изобличали себя сами, перечисляя свои якобы совершенные преступления. А когда им выносили смертные приговоры, им неистово аплодировали, к удивлению всего мира. Геринг однажды сказал на суде: «Если я сижу на этой скамье, то справа от меня должен сидеть Сталин, а слева – Черчилль».