В 30-е г. меченосцы вынуждены были объединиться с Тевтонским орденом и стали его филиалом – Ливонским орденом. Это только усилило общую военную мощь рыцарства.

Тевтонский орден был основан германскими крестоносцами в Палестине в 1128 г. По призыву папы в 30-х гг. XIII в. тевтонцы начали наступление против пруссов. Орден обладал хорошей военной организацией, в которой преодолевалась феодальная анархия. Во главе Ордена стоял магистр, которому подчинялись комтуры, управлявшие областями и городами. Комтуру подчинялись рыцари. Вся эта организация была спаяна военной дисциплиной на религиозной основе.

Рыцари имели тяжелое вооружение – копья и мечи – и, как правило, сражались в глубоком строю, по форме напоминавшем трапецию, верхнее основание которой было обращено к противнику. Такой боевой порядок назывался клином, или свиньей[48]. (Для большинства феодалов Западной Европы такой порядок был едва ли возможен. Ведь при нем гордые рыцари могли оказаться позади других гордых рыцарей.) Клин врезался в центр боевого порядка противника, прорывал фронт и разобщал его силы. В голове его располагались наиболее сильные воины. Пехота строилась в центре боевого порядка и прикрывалась спереди и сзади конными рыцарями (вероятно, потому что была ненадежным родом войск, зачастую набранным из покоренного местного населения).

Папская курия участвовала в подготовке наступления на Русь не только с запада, где она в 1237 году содействовала объединению сил ливонских, прусских и датских крестоносцев, но и с севера, поддерживая организацию наступления шведских феодалов. Шведский король Эрих Картавый решил выступить против Новгородской Руси. Целью похода был захват Невы и Ладоги, а в случае полной удачи – Новгорода и всей Новгородской земли. Захватом Невы и Ладоги можно было решить сразу две задачи: отрезать финские земли от Руси (за эти территории шла давняя напряженная борьба) и, отобрав у Новгорода единственный выход к Балтийскому морю, поставить под шведский контроль всю внешнюю торговлю купеческой республики.

Вряд ли стоит сомневаться в том, что выступление шведских феодалов было согласовано с действиями ливонских рыцарей, которые в 1240 г. предприняли наступление на Изборск и Псков, причем вопреки традиции не зимой, а летом.

Для похода на Русь король выделил значительное войско под предводительством ярла (князя) Ульфа Фаси и своего зятя Биргера.

В это время в Новгороде княжил сын великого князя Владимиро-Суздальского Александр Ярославич. Еще в 1239 г. он предпринял меры по охране залива и Невы. Ижорскому старейшине Пелгусию была поручена «стража морская», т. е. охрана путей к Новгороду с моря. Отряды Пелгусия стояли по обоим берегам залива.

Одним июльским днем воины Пелгусия увидели приближающуюся по Финскому заливу флотилию шведов. Об этом срочно поставили в известность Александра. Тем временем шведы прошли по Неве до устья Ижоры. Здесь они решили сделать временную остановку. Часть судов вошла в устье Ижоры, а основной флот причалил к берегу Невы.

С судов были сброшены мостки, и на берег сошли шведская знать и рыцари. Биргер был уверен в конечном успехе. Монголы в это время опустошали Северо-Восточную Русь, ждать помощи Новгороду было неоткуда. Биргер даже послал Александру Ярославичу вызывающее письмо, в котором сообщал, что он уже здесь и воюет Новгородскую землю.

Новгородский князь еще до получения этого послания решил действовать быстро. Только внезапность и изобретательность могли помочь ему в решении возникшей проблемы. Возглавив собственную дружину и часть новгородского ополчения, не дожидаясь полного сбора войска, князь спешно выступил по направлению к Ижоре. К утру 15 июля новгородцы были уже на берегу реки.