Тогда Клеопатра решила бежать. При помощи специальных приспособлений и вьючных животных она перевезла часть своих кораблей по земле в Красное море, но, увы, арабы сожгли их. Но и тут она не сдалась. Она вооружила форты Пелузы и Александрии, раздала народу орудие и, чтобы поднять дух войск, записала своего сына Цезариона в солдаты. Но удача и здесь отвернулась от нее.

Взятая в ловушку и не желавшая сдаваться, Клеопатра также предпочла смерть (по разным версиям, либо от укуса змеи, либо от выпитого яда). Иного выхода у нее и не было. Она сама не знала жалости к проигравшим, а потерявший все должен был уйти достойно.

Клеопатру похоронили с почестями и рядом с Марком Антонием, а ее сын Цезарион, претендент на власть в Египте, вскоре был казнен.

У Геродота можно найти рассказ еще об одной женщине-воительнице – царице Галикарнасской[8] Артемизии, правившей также на островах Кос, Нисирос и Калимнос в Эгейском море.

Ее имя встречается рядом с именем персидского царя Ксеркса в период Греко-персидских войн. Некоторые авторы даже утверждают, что она была его любовницей.

Сломив сопротивление греков у Фермопил, персы двинулись в Центральную Грецию. Жители Афин при приближении персов стали лихорадочно пытаться спастись из города. Большая часть женщин и детей была отправлена через Саронический пролив в Трезену, расположенную на северо-восточной оконечности полуострова Пелопоннес. Некоторые уехали на Эгину, а остальные вместе со всеми здоровыми мужчинами собрались на острове Саламин, находившемся всего в километре от афинского побережья.

Тем временем армия персов заняла Афины. Персидский флот подошел к побережью и разместился в открытой гавани Фалер.

Греческий флот укрылся у западного побережья Аттики в узком и извилистом, заполненном подводными камнями Саламинском проливе, разделяющем остров и материк.

Ксеркс тут же приказал своему флоту перекрыть все проливы, вследствие чего грекам не оставалось ничего иного, как принять бой именно здесь. Геродот писал, что всего у греков было 380 кораблей. Персидский флот к тому времени насчитывал около 500 судов.

Накануне морского сражения при Саламине, произошедшего в 480 году, только Артемизия отговаривала Ксеркса от атаки греческого флота, предлагая другие (и вполне разумные) варианты действий.

Она говорила Ксерксу:

– После моего поведения в последних сражениях меня нельзя заподозрить в малодушии. Я лишь хотела бы дать один совет. Не надо подвергать себя риску, давая сражение; его последствия будут бесполезны для вашей славы. Разве главная цель экспедиции не достигнута? Вы – хозяин в Афинах. Оставьте ваш флот в Тинадлионе, и тогда флот противника сам уйдет, ибо ему не хватит припасов. Чтобы ускорить это, пошлите ваши корабли к Коринфскому перешейку, и греки обязательно последуют за ними. Сейчас же греческий флот превосходит наш по численности. Вы – великий правитель, но у вас плохие советчики.

Но Ксеркс не послушал царицу и вскоре горько пожалел об этом.

Артемизия. Гравюра XVI в.

Греки прекрасно знали сложный фарватер пролива, а его узость лишала персидские корабли маневра и не давала использовать их численное превосходство. Ксеркс расположился на горе Эгалеос, господствовавшей над проливом. Там он повелел установить для себя трон, с которого удобно было наблюдать за ходом битвы.

В начавшемся сражении небольшие и быстроходные греческие триеры стали легко маневрировать в знакомой акватории среди больших, тяжелых и неповоротливых финикийских галер, которые быстро загородили друг другу фарватер и сбились в неуправляемую, хаотичную массу, ломая свои длинные весла. Осыпаемые тучей стрел, греки прикрывались бортами триер и щитами и брали корабли противника на абордаж, таранили их борта специальными остроконечными выступами триер, ломали им весла, не давая развернуться в боевой порядок.