24 февраля (9 марта) Румыния вступила в мирные переговоры с Центральными державами. Одним из пунктов будущего мирного договора было разоружение русских добровольцев. В тот же день Щербачев издал приказ, освобождавший добровольцев от обязательств по службе в добровольческих отрядах. Румынские власти отказались пропускать добровольцев через границу с оружием и пытались их разоружить, но Дроздовский пригрозил обстрелять королевский дворец в Яссах в случае попытки разоружения. В итоге 26 февраля (11 марта) румынские власти уступили и предоставили дроздовцам поезда до Кишенева. 26–28 февраля (11–13 марта) из Ясс в Кишинев отправились 6 эшелонов отряда Дроздовского, а также автоколонна. 4 (17 марта) вся бригада сосредоточилась в Дубоссарах, на левом берегу Днестра, где не было румынских войск. Отряд состоял из 667 офицеров (почти все – молодые обер-офицеры-фронтовики), 370 солдат, 14 врачей, священников и 12 сестер милосердия, всего 1063 человека, в том числе 920 штыков и 117 сабель. В него входил сводно-стрелковый полк, конный дивизион, конно-горная батарея, легкая батарея, мортирный взвод, команда конных разведчиков особого назначения и тыловые подразделения.

7/20 марта отряд выступил из Дубоссар. 15/28 марта дроздовцы переправились через Южный Буг у Александровки. 28 марта (10 апреля) они перешли Днепр у Бериславля, а 3/16 апреля заняли Мелитополь. Проявившие в бою трусость или недовольство тяготами похода изгонялись из отряда. Всего отряд покинули по разным причинам 12 человек. В Каховке к дроздовцам присоединились около 40 добровольцев, в Мелитополе – около 70, в Бердянске – 70–75 и в Таганроге – 50. В первой казачьей станице Новониколаевской к Дроздовскому присоединилось около 100 казаков. 13/26 марта 1918 года в районе села Новопавловка с отрядом соединился флотский отряд полковника Михаила Жебрака-Русановича в 130 человек из состава Отдельной Балтийской морской дивизии в Измаиле. Дроздовцы проходили по 60–65 км в день. На территории Украинской Народной Республики они не встречали сильного сопротивления. Противниками дроздовцев являлись красноармейские отряды, отступавшие под натиском австро-германских войск и во многом утратившие боеспособность. В районе Каховки и под Мелитополем Дроздовский почти без потерь разбил два советских отряда. Из 300 пленных красноармейцев он сформировал 4‐ю роту Офицерского стрелкового полка. По отношению к австро-германским войскам, оккупировавшим юг Украины, Дроздовский соблюдал нейтралитет, и они его тоже не трогали, поскольку Центральным державам была выгодна гражданская война в России, так как занятые ей большевики не могли вести активные боевые действия в обозримом будущем на оккупированных Германией и Австро-Венгрией территориях. В отряде Дроздовского, да и в Добровольческой армии, Центральные державы не видели угрозы для себя. Такой же нейтралитет соблюдался по отношению друг к другу дроздовцы и части армии УНР. К лицам, замешанным в убийствах и грабежах, большевикам, матросам и дезертирам, дроздовцы применяли расстрел. Сам Дроздовский описал в дневнике карательную операцию 22 марта (4 апреля) против деревни Владимировка, где были убиты несколько его офицеров и солдат: «Окружив деревню, поставив на позицию горный взвод и отрезав пулеметом переправу, дали две, три очереди из пулеметов по деревне, где все мгновенно попряталось, тогда один конный взвод мгновенно ворвался в деревню, нарвался на большевистский комитет, изрубил его, потом потребовали выдачи убийц и главных виновников в истязаниях четырех ширванцев (по точным уже сведениям, два офицера, один солдат-ширванец, писарь и один солдат, приставший к ним по дороге и тоже с ними пробиравшийся). Наш налет был так неожидан и быстр, что ни один виновник не скрылся… Были выданы и тут же немедленно расстреляны; проводниками и опознавателями служили два спасшихся и спрятанных владимирцами ширванских офицера. После казни пожгли дома виновных, перепороли жестоко всех мужчин моложе 45 лет, причем их пороли старики; в этой деревне до того озверелый народ, что когда вели этих офицеров, то даже красногвардейцы не хотели их расстреливать, а этого требовали крестьяне и женщины… и даже дети… Затем жителям было приказано свезти даром весь лучший скот, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд, забраны все лучшие лошади; все это свозили к нам до ночи… “Око за око…” Сплошной вой стоял в деревне». Здесь было отличие от Первого Кубанского и Степного походов, в котором добровольцы не применяли массовых репрессий к крестьянам и мирному городскому населению.