Удобство такой системы состоит в том, что в принципе на таком экипаже можно ездить и прямо против ветра. Хотя максимальная скорость зависит, конечно, от того, насколько сильно дует Эол в данный конкретный момент.

Во всяком случае, штутгартские студенты сделали максимум для того, чтобы их ветроход двигался как можно быстрее. Конструкция из углепластика длиной 4 м, шириной 2 м и высотой 3,5 м весит всего 100 кг и рассчитана на скорость более 100 км/ч при мощности, развиваемой ротором, порядка 6 кВт.

Однако вернемся в стародавние времена…

Начиная с XV века появлялись десятки проектов самодвижущихся экипажей. Вспомним хотя бы о конструкции великого итальянца Леонардо да Винчи – повозка приводилась в действие слугами, шагающими рядом с повозкой или находящимися на ней самой; причем они вовсе не тащили ее, а приводили в движение, нажимая на специальные рычаги.

Повозка германского художника и механика Альбрехта Дюрера имела привод на все колеса – если одно попадало в грязь и начинало буксовать, то другие продолжают катиться.

А русский изобретатель «самобеглой коляски» Леонтий Шамшуренков послал в 1741 году в Нижегородскую губернскую канцелярию описание собственной конструкции. Конструкция особых нареканий не вызвала; согласно описанию, двое дюжих мужиков, вращая ворот, могли развить скорость до 15 км/ч. Но вот сама бумага… Оказалось, что племянник Шамшуренкова, составляя официальный документ за безграмотного дядю и сам, видимо, будучи не бог весть каким грамотеем, допустил ошибку в написании титула императрицы.

И изобретателя тут же привлекли к ответственности за «помарание царского титула». И лишь через 10 лет чиновники, наконец, смягчились и дали ход собственно делу. Шамшуренкова под охраной отправили в столицу и дали ему возможность продемонстрировать свое изобретение в действии. Коляска действительно поехала, исправно отсчитывая пройденное расстояние. Ведь изобретатель установил на ней даже счетчик пробега – прообраз тех приборов, что ныне можно увидеть в каждом такси.

Шамшуренкова наградили за сообразительность 50 рублями и отправили домой. А коляска его вскорости была забыта и отправлена на слом.

Больше повезло трехколесной «самокатке» придворного механика Екатерины II – Ивана Петровича Кулибина. Сохранились даже ее чертежи. По ним построена модель, которую можно увидеть в Государственном политехническом музее Москвы.

Слуга, который приводил ее в движение, находился сзади – «на запятках». Надавливая своим весом на педали, он толкал тяги, которые передавали усилие через зубчатое колесо и маховик на колеса.

На ровной дороге для движения коляски была достаточна сила в 20 кг. На подъеме же при той же скорости требовалась втрое большее усилие. Чтобы человек-мотор при этом не работал с чрезмерным напряжением, Кулибин придумал техническую хитрость – он поставил передачу, словно на спортивном велосипеде. Слуга нажимал на педали равномерно, не напрягаясь, а передача обеспечивала либо быстрый ход на ровной дороге, либо более медленный, но с большим усилием, на подъеме.

А храповой механизм давал самокатке «свободный ход» – слуга мог отдыхать, когда коляска двигалась под уклон. А чтобы она не разгонялась чересчур сильно, в распоряжении слуги имелся и тормоз…

Единственное переднее колесо на повороте по-велосипедному просто поворачивалось вокруг вертикальной оси.

Впрочем, все эти хитроумные устройства не могли превратить «самокатку» в практически действующий самодвижущийся экипаж. Для его передвижения хотя бы со скоростью 10 км/ч требовалась мощность около половины лошадиной силы (примерно 0,4 кВт). Один или два человека способны развить такую мощность очень недолго и через час-другой просили отдыха.