Строили их когда-то на Шетландских островах. Туда и отправился будущий викинг, чтобы заказать такую лодку. Однако на весь архипелаг нашелся только один мастер, да и тот имел заказы на годы вперед.

Лодка (семидесяти лет от роду) нашлась в сарае пожилого фермера, давно им позабытая. Была она изрядно потрачена гнилью и временем, с пробоинами в бортах и днище. Изрядно пришлось потратиться и на приведение ее в порядок. В такой порядок, чтобы лодка выдержала суровое плавание в суровых морях – в высоких северных широтах – и отвечала бы относительной безопасности плавания в них.

Робин закрепил вдоль бортов блоки пенопласта, чтобы увеличить остойчивость лодки и способность возвращения на ровный киль при опасном крене и опрокидывании. Поставил на днище три водонепроницаемые переборки, уложил на них настил – это было спальное место, а под ним – укладка продовольствия. Натянул поверху брезентовый тент небольшой высоты, около полуметра. Не очень удобная «рубка», не совсем комфортная, но ниже уже некуда, а выше нельзя – увеличится парусность.

Особое внимание – спасательному оборудованию: надувной плот, капковый спасательный жилет, аварийный радиопередатчик, сигнальные ракеты и фальшфейеры, водоотливная помпа. В носу установил тоненькую мачту, на топе которой закрепил отражатель для радаров встречных судов.

Подготовив лодку, Робин стал готовить самого себя. По полной программе: восьмимесячные тренировки, 500‐мильный пеший поход по Исландии, ежедневные пробежки с десятью килограммами груза за спиной, ежевечерние отжимания на руках, по 50 раз.

Р. Базза вышел в свой рейд из Леруика и взял курс на Норвегию. Это где-то двести миль. И, по сути, этот переход стал испытанием лодки и гребца.

Приключения начались сразу. Пенопластовые блоки для «самовосстановления» лодки оказались бесполезными. Да и ненужными: загруженные снаряжение и продовольствие надежно играли роль балластного киля. А люки в настиле безнадежно протекали. Пришлось все продукты расфасовывать в полиэтиленовые мешки; их получилось 300 штук.

Робин Базза перед выходом в море. 2015 г.

Приступ морской болезни. Такой жестокий, что Робин выбросил плавучий якорь и залег под тент.

Излечил его налетевший шторм. Опасность и тяжелый труд – лучшее средство от морской болезни. Трое суток подряд Робин бросал весла только для того, чтобы работать на помпе – волнение достигало восьми баллов, и лодку постоянно заливало. Трое суток он питался только шоколадом и бренди.

Когда волнение и ветер немного стихли, Робин бросил плавучий якорь и попытался уснуть. К счастью, не успел. Якорь оторвало, лодка стала бортом к волне. «Об этом страшно вспомнить… Я не раз обращал взор и мольбы к небесам».

Но все кончается. Или прерывается. В том числе и шторм. Робин на веслах, гребет непрерывно, по 12–17 часов. Нормально питается и получает от природы те впечатления, ради которых пришел к ней. «Великолепные закаты, окрашивающие небо сполохами малинового и пурпурного цвета». Полная тишина, лишь плеск весел. Полное одиночество, которого так ощутимо не хватает человеку в современном мире.

В конце второй недели плавания показались скалистые берега Норвегии. Вот уж, как говорится, веслом подать. Но путешествий без приключений не бывает. Северо-восточный шквал, вынеся лодку в открытое море, превратился в трехдневный шторм. Лодку понесло на юг, и Робин всерьез опасался, что ее выбросит на датский берег.

Он потерялся в море, шторм не давал возможности определиться. Оставалось терпеливо ждать.

К вечеру третьих суток Робин увидел вспышки света на горизонте: маяк на острове Утсира (Норвегия, к счастью).