Даже по мере развития разговорных и письменных языков мы начали превращать наши слова обратно в образы, чтобы выражать самые глубокие значения своих сновидений. В языке снов часто используется игра слов, когда мы видим ценный образ, из которого строится фраза. В этих «сонных» каламбурах участвуют два слова, которые звучат одинаково, но имеют разные значения, – их называют омофонами. Например, многие знаменитости рассказывали мне, что им снилось, как они снимаются в фильме с актрисой Фэй Данауэй (Faye Dunaway). Это не просто исполнение мечты, но и нарастающее беспокойство из-за того, что их карьера идет на спад и статус знаменитости скоро исчезнет (fading away).

В большинстве культур есть истории о едином человеческом языке, который существовал до появления широкого разнообразия современных разговорных и письменных языков. Одна из самых известных описывает Вавилонскую башню, строители которой общались на одном языке, а затем рассеялись по всему миру, заговорив на разных языках. Независимо от того, насколько истинна эта легенда, универсальный человеческий язык продолжает существовать в визуальных образах наших снов, в их символах и метафорах. Каждый раз, когда вы в повседневной жизни используете идиому, вы говорите на инстинктивном языке своих сновидений.

Создавая свои сны, мы инстинктивно используем язык образов, и оказывается, что мы выстраиваем свои символы в более сложные последовательности. Эти последовательности являются основными средствами, которые помогают нам выражать свой мир и понимать себя. Можно назвать их историями или сюжетами. Если мы не понимаем чего-то в обычной жизни, мы пытаемся найти в ситуации какие-то понятные нам темы, а затем связываем их друг с другом в истории. Когда мы хотим узнать о подробностях ситуации, мы часто спрашиваем: «В чем история?» (What’s the story?), а если нам кажется, что последовательность, которую мы видим, разбивается и становится бессмысленной, мы обычно говорим, что «запутались в сюжете» (lost in plot).

Иногда может показаться, что наши сны мимолетны и иллюзорны, но авторов многих великих и признанных шедевров мировой литературы вдохновило исследование собственного подсознания. Джеймс Джойс был одним из самых одаренных ирландских писателей, и хотя его излюбленный стиль называют термином поток сознания, более точно было бы определить его как поток бессознательного.

Один из известнейших романов Джойса «Улисс» – это бессознательный поток образов, уложенный в формальный вымышленный сюжет, который основан на похожее на сон путешествие, предпринятое Одиссеем в эпической поэме Гомера «Одиссей». В романе «Поминки по Финнигану» Джойс продолжил применять этот прием, введя в него еще больше омофонов и образов из сновидений.

Другой великий писатель, драматург и поэт Уильям Шекспир постоянно использовал свои сны в качестве основы для своих гениально выразительных произведений. Многие пьесы Шекспира являются инсценировками снов, начиная с вещих снов и предзнаменований его ранних исторических хроник, таких как «Генрих VI» и «Ричард III», и закачивая образной сценой с кинжалом в «Макбете» и поцелуем Джульетты. Шекспир нередко использовал сны в качестве основы сюжетов, а кроме того, сценография многих его пьес похожа на сновидения – например, Богемский лес в «Зимней сказке», волшебный остров Просперо в «Буре» и мечтательный мир «Сна в летнюю ночь».

Уильям Шекспир и Джеймс Джойс – признанные литературные гении, но в наших снах мы все являемся мировыми писателями и драматургами. Наши сновидения похожи на непроизвольную поэзию, которая не только описывает космос, но и использует метафорические образы, чтобы творчески конструировать его.