- Поля, я прощу. Прошу и забуду, обещаю. Это просто… Просто кочка на дороге, этот Громов, понимаешь? На нашей с тобой дороге он драная кочка и не больше. И я прощу. Я сам виноват, я осознаю. Я не уделял тебе внимание, я исправился, ведь правда? Я готов бороться за наш брак.

- С кем бороться, Саш?

Он осекается, горячая речь застывает на губах.

- Я пошла. Посадка… - Снимаю его руки с плеч. - Вернусь поговорим. Будет время обдумать.

- Я уже все обдумал. Полина, Поленька… - берет в ладони лицо и отчаянно целует в губы. - Я люблю тебя. И я хочу быть с тобой.

Молча смотрю в его голубые красивенные, любимые и родные глаза.

- Но я не уверена что хочу быть с тобой, Саша.

Произношу и понимаю что это конец. Конец. Потому что такие слова не забудешь и не простишь. И все что будет дальше всегда будет под огромным знаком вопроса.

- Значит, надо тебя убедить, - он улыбается, играют ямочки. И я привычно, натренированно, улыбаюсь в ответ.

- Пока, я пойду. Прости пожалуйста.

На прощание крепко обнимаю его, вдыхаю привычный родной запах. Сашка, мой любимый Громов Сашка. Классный, веселый, дурной, верный.

- Пока.

Он долго не выпускает мою руку и я вижу на его лице всю боль и всю любовь.

- Вернись ко мне. Я буду ждать. - тут он не врет и меня душат слезы.

Моя рука выскальзывает из его, я показываю посадочный и проходу контроль. Меня просвечивают сканером, не спрячешь и иголку. И в этот миг мне кажется что весь мир может видеть мое разорванное на две половины сердце.

За проверкой на сканере привычно распахивают двери магазины дьюти фри. Шоколад, парфюм, алкоголь и баснословно дорогие часы, сумки и солнечные очки. Безразлично не глядя прохожу мимо и иду искать свои двадцать вторые ворота. Ощущение что пройдя через эти ворота у меня начнется новый период в жизни. И это звучит здорово, но новый не всегда значит «лучший».

Ворота еще закрыты, мой рейс горит на экране синим неоном TF255 Milas–Bodrum 10:35. Когда-то переживала каждый раз как летала, сейчас уже сажусь как в маршрутку. Рядом с воротами уже устроились скучающие в ожидании пассажиры. Какая-то компания молодежи, явно летящая на отдых шумно горланит и смеется. Посадка еще не открыта, да я и не люблю толкаться, предпочитаю подольше посидеть тут, чем в самолете, так что ухожу подальше и нахожу свободное местечко за колонной где потише. Достаю книгу, которую взяла с собой.

В голове оглушающая тишина и пустота. Если произнести мысленно «я рассталась с мужем» слова эхом отскакивают и множатся в черепе гулким эхом. Мужем... мужем... мужем…

Вместо закладки у меня посадочный талон, внимательно рассматриваю его и запоминаю место. Лучше уж о нем думать, чем о Саше.

Да и… Положа руку на сердце мне не хочется о нем думать. Все это настолько больно и оглушающе, что я сижу и пялюсь к строчки книги, не в силах их увидеть но и не в силах что-то там подумать про мужа, Андрея и собственные ему слова. Я даже не могу вспомнить что он говорил, что я говорила. Все застилает какой-то белый шум боли.

Кто-то останавливается передо мной, но я не отрываю взгляда от страницы. Кашляет.

Вскидываю голову. Андрей…

- Что ты тут делаешь? - изумленно таращусь. - Т-ты же на Кубе…

Он улыбается снисходительно и у меня сердце начинает колотиться в груди. Господи! Андрей! Как же я скучала!

- Я тебя похищаю.

И мне хочется разреветься от счастья! Потому что я ХОЧУ чтобы меня черт побери похитили, соблазнили завоевали. Вскружили мне голову хоть один чертов раз за всю жизнь.

Он берет мой посадочный талон и рвет пополам. От шока открываю рот.