К переезду готовились полным составом, но я заранее предупредил, что буду работать в ночь и не приду, и теперь своим появлением Андрея Фролова изрядно удивил.

– О, Серый! – развёл он руками. – Тебя каким ветром занесло?

– Слушай, вы тут сильно загружены? – негромко поинтересовался я. – Украду Рому на пару часов? Край надо.

Дюша оглядел гараж и задумчиво потёр подбородок.

– Да мы, вроде, уже закончили со сборами. Забирай.

– Ещё «буханка» нужна будет. Бензин с меня.

– Не вопрос, – пожал плечами Андрей и указал на Тихона Морозова, в чьём ведении находилась бухгалтерия. – Только пусть Тиша учтёт в табеле.

Я подошёл к Толстому и отвлёк его от газеты тычком в пухлый бок.

– А? Что? – встрепенулся Тихон. – Чего тебе, Енот?

– Чё с деньгами? – спросил я. – Пятое число уже.

– Так суббота же! – возмущённо зашлёпал губами Морозов. – На неделе выдам.

Меня такой ответ нисколько не устроил. Если поначалу плату за собранную мебель выдавали чуть ли не день в день, то с августа перешли на аванс и расчёт, но оговоренные сроки выдерживались из рук вон плохо.

– На неделе? – хмуро переспросил я. – То есть не в понедельник?

– В понедельник могу не успеть.

Подошёл Рома, хмуро глянул на Морозова сверху вниз.

– Чего ты не успеешь? Можно подумать, бабло в банке держат!

– Ну не под матрасом же деньги хранить! – возмутился Тихон и постучал себя толстым пальцем по виску. – В банке ещё и проценты капают!

У меня зародилось подозрение, что именно по причине начисляемых процентов нас и кормят завтраками, но сейчас развивать эту тему не стал и предупредил Морозова:

– Андрей разрешил «буханку» взять, запиши на меня расход бензина.

Тиша воспользовался случаем закончить неприятный для себя разговор, взял блокнот и ручку, вышел из гаража. Рома озадаченно глянул на меня и спросил:

– Куда-то собрался?

– Есть дело на три бутылки «Пшеничной» и пару часов свободного времени, – усмехнулся я в ответ. – Ты как?

– Три по ноль пять на двоих? – озадачился Романов. – А что делать нужно?

– Три бутылки – это не на двоих, это тебе. И делать ничего особо не придётся, свозишь меня кое-куда и с погрузкой-разгрузкой поможешь. За два часа обернёмся.

– Да я не против, но…

– Дюша отпустил.

– А! – обрадовался Рома. – Тогда погнали! Задолбался уже на умах сидеть.

Водка неспроста считалась универсальной валютой, зачастую ей можно было расплатиться там, где не помогли бы ни рубли, ни даже доллары. Сашу Романова я знал как облупленного, поэтому и разорил дядькину заначку.

Вернулся Тихон, помахал блокнотом и отпустил нас.

– Всё, можете ехать, пацаны! – Потом взял газету и перешёл к Лёне Гуревичу и Косте Чижову, которые резались на приставке в «Контру». – Слушайте, тут пишут, люди на русском антиквариате большие деньги заколачивают…

– И? – недоумённо вскинулся Чиж. – Нам-то что с того?

– Так и мы можем! Проедемся по деревням, икон выкупим и всего прочего…

Тут уже и Лёня отвлёкся от игры, покачал головой.

– Тиша, ну какие деревни? Мы, блин, не в Золотом кольце живём и не в сибирской глухомани!

Толстый насупился и пожал плечами.

– Ну можно ещё лотерейные билеты под видом новых банкнот впарить. Мол, реформа денежная началась, обмен идёт!

– Ты откуда это всё собираешь? – не выдержал я, хоть и прекрасно знал ответ.

– В газетах пишут, полно случаев…

– Во-первых, обманывать пенсионеров нехорошо, – счёл необходимым заметить я, пусть и не особо рассчитывал Тишу этим аргументом впечатлить. – Во-вторых, прикопают тебя где-нибудь в лесочке с такими замашками.

– Чего это? За что? – округлил глаза Морозов.

Рома не выдержал, заржал в голос.